Нет ответа. Ладно, пусть давит. Где тут посольство Ативерны? *** Что в двадцать первом веке, что в пятнадцатом, что в пятом веке до нашей эры – посольство всегда старались организовать по одному и тому же принципу. Большой дом, в котором есть несколько выходов, обязательно штуки три-четыре тайных, потому как посольство и шпионство во все времена есть слова-синонимы, лучше, если дом при парке и на огороженной территории. Посольство Ативерны было здоровущим трехэтажным домом посреди парка, на самой окраине Кардина. Хватит места и послу, и их кортежу, и еще на парочку таких же останется. И укреплено неплохо. Окна напоминают бойницы, ограда вокруг посольства высокая и надежная, двери тяжелые… хотя нет таких крепостей, которые нельзя было бы взять. И откуда эти мысли? Лиля тряхнула головой, переключаясь на другие, куда как более приятные. Горячая ванна. Камин и уютное кресло. Роскошная кровать – и потрясающий синеглазый мужчина, который к ней прилагается. Заметим, не просто полежать, а очень даже активно прилагается. И что еще надо для счастья? Засуетились, забегали, слуги, и уже через час (рекордное время) Лиля лежала в горяченной ванне. И знала, что в покоях по соседству так же отмокает Миранда, а Джерисон что-то обсуждает с постоянным послом Ативерны – маркизом Лосаном. Что ж, работа… Оххх, и лавандовое масло… И мыло тоже с лавандой, уумммм… это – не счастье. Это – рай! *** Джерисон о рае даже не мечтал, он как раз обсуждал перспективы посольства с маркизом Эрандо Лосаном. Выходило вполне прилично. Маркиз, сорокалетний мужчина, больше всего похожий на важного аиста, улыбался графу, как старому другу. Неважно, что друзьями они никогда не были, зато граф тоже птица при дворе не последняя, а уж общий язык профессиональный дипломат может найти с кем угодно. Хоть с каннибалами, хоть с миссионерами. Они уже успели перейти «на ты», уже решили «Просто Джерисон» и «зовите меня Эрандо, граф, мы практически ровесники, да и должности похожи», и взирали друг на друга с определенной симпатией. По статусу они и впрямь были равны, хоть один посол, но и второго послали, один маркиз, второй чуть пониже, только граф, зато племянник короля… Мужчины сошлись на том, что примерно равны, и не стали делить временную территорию. И теперь Эрандо отчитывался о состоянии дел. Не в полной мере, ровно настолько, чтобы Джес представлял себе происходящее в Кардине. – Что-то неладное творится. Тебе надо брать побыстрее принцессу и уезжать. – Я задерживаться и не собирался. А что именно не так? – Не знаю. Понимаю, что глупо звучит, но не знаю. Общее настроение? Да, как-то так. То камень в ворота кинут, то карету какой-нибудь дрянью обольют, то что-то хамское крикнут… дело житейское? Не скажи. Раньше такого не было, это в последние год-два начало нарастать. Вот, как Гардвейг съездил в Ативерну, так и вообще резко видно стало. Словно кто отмашку дал. – Кому бы оно нужно? Экая веха – договор с Ативерной? – Для кого-то, может, и веха, – не согласился Эрандо. А для кого-то… не знаю я! Странно звучит, но не знаю. – А я во все верю, ага. Неужели ты за столько времени шпионами не обзавелся? – Толку-то с них? Говорят примерно одно и то же, а причин не знают. Причину и впрямь узнать было сложно. Дело было в герцоге Альсине. Пока он был уверен, что Гардвейг помрет вот-вот, своей смертью, он не мешал королю гнить. Даже наоборот – пусть помучается. А уж после его смерти можно и развернуться, если захочется. Отравить Лорта (впрочем, Альтрес был бы приговорен в любом случае), а дети… можно было убить их и поднять смуту. Можно – не поднимать. Что приятнее – убивать врага самостоятельно, или видеть, как он мучается и корчится у тебя на глазах? Робер выбрал второе, и не жалел об этом. Но когда Милия собралась рожать уже третьего ребенка, когда Гардвейга, кажется, вылечили, и он собирался править долго и счастливо… и кто такое выдержит? Уж точно не он. Готовиться он начал загодя, осталось привести механизмы в действие. А нервная обстановка… Нагнетать он начал уже после первого сына. Альбита была в бешенстве, когда Милия родила и у Гардвейга появился наследник. Поторжествовать над трупом своего врага, а потом предъявить «сына короля» – этот вариант уже не сбывался. Когда родился ребенок, стало ясно, что просто сесть на трон не получится, придется потрудиться, и Робер усилил подготовку. Оружие, наемники… И тут Милия родила второго. Альбита, которая надеялась, что наследник останется один, а то и вовсе помрет, только зубами заскрипела от злости. Словно Альдонай поглядел на Уэльстер, да и решил помочь Гардвейгу. Или – Мальдоная? Кто ж их знает, богов… И вот, Милия готовилась родить третьего. Была надежда, что Гардвейг помрет, но и ее зарубили. И что оставалось? Активизироваться и поднимать бунт. Или по-простому, подготовить общественное мнение, убить Гардвейга, и попробовать сесть на престол. А виноватые уже есть. Почему Ативерна? А нечего лечить было! Вот! Понятно, Эрандо этого знать никак не мог. Он отмечал только общие факторы, а потаенные течения оставались неясными. И это было логично – долго ли проживет заговор, о котором знают даже в соседних государствах? – Сегодня я отдыхаю, – принялся подсчитывать Джес. – Завтра отправляем официальное письмо ко двору, лично его величеству. Думаю, долго нас не протомят. Эрандо хмыкнул. Понятное дело, Гардвейг наверняка уже в курсе, кто приехал. Но гневаться за задержку не будет, двенадцать часов отдыха – в пределах допустимого. – Дней десять-пятнадцать на все торжества, думаю, мне удастся убедить его величество. И домой. Эрандо кивнул. – Отличный расклад. – Постараемся, чтобы он осуществился. А сейчас – прости, жена ждет. Эрандо вздохнул. – Ты счастливец, друг мой… у тебя прекрасная жена, которая может поехать с тобой. – А твоя супруга? Маркиз был женат, это-то Джес видел. Но… почему сожаления? – Два года назад Милана забеременела. Докторусы посчитали климат Уэльстера вредным для новорожденного, и она сейчас дома. В нашем поместье. А я здесь… Джерисон от всей души посочувствовал Эрандо. Да, жена вдалеке от тебя – это грустно. Даже если посольство кишмя кишит сговорчивыми служаночками… – Может быть, стоит поговорить с его величеством? Эрандо улыбнулся. – Буду очень признателен. Мне нравится Уэльстер, но я был бы рад отпуску, к примеру… Мужчины понимающе переглянулись. В прошлый визит Джерисона не интересовало ничего, кроме гулянок, вот и не пообщались они с Эрандо толком. Зато сейчас наверстывали – и оба были довольны результатом беседы. Но еще больше Джес был доволен, вернувшись в отведенные им с женой покои. В комнате было тихо и уютно, горел камин, стоял на столике графин с вином, дремали в углу собаки, парила горячей водой громадная лохань, а его супруга сидела в кресле и читала книгу. При виде Джерисона она встала, и огонь в очаге так осветил сзади фигуру женщины, что у графа аж дыхание перехватило. Лиля довольно улыбнулась и выставила перед собой руки. – Вода еще горячая. – К Мальдонае воду! – А я вам спинку потру, дорогой супруг, – промурлыкала Лиля. Против такого предложения граф устоять не смог. – Только спинку? На пол полетел камзол, к нему прибавились штаны, перевязь с оружием… – Думаете, обнаружу что-то принципиально новое? – заинтересовалась Лиля. – Надо бы исследовать… – Миранда? – вспомнил Джерисон, лишаясь последних барьеров стыдливости, и погружаясь в горячую воду. – Спит. Лично уложила с полчаса назад. Дочка устала с дороги…