Вот уж добра было не жалко. И я поведала, что знала. Про осмотр места происшествия, про улики, про подозреваемых… Керт слушал, как песню. А я вспомнила кое-что еще. – Отпечатки пальцев! – Что? – Ну да! Отпечатки пальцев! На рассказ ушло минут десять, но потом Керт понял идею. – А мы этим как-то и не занимались… и не думали даже! – Это я тебе еще про бертильонаж не рассказала, – отмахнулась я. – Погоди, расскажу. Но отпечатки-то снять можно – магически или как еще? – Да просто, как ты говоришь, намазать руки сажей – и на бумагу. – А потом попробовать с кинжалом. – К примеру, обсыпать его сажей? Если на акульей коже сохранятся отпечатки, она жесткая… надо попробовать. Так, пошел я в храм. – Зачем? – А по традиции покойников относят туда. Думаю, Рандан сейчас тоже там… – Сходить с тобой? – Давай. Если я что-то не так сделаю с этими… отпечатками. – А записи Делии? – Вечером изучать буду. Тут ты мне не помощница, ты же бархейнский не знаешь… – Колетт попроси. – Попрошу. Но вечером. Идем? Я кивнула и направилась прямо в стену. В своем доме я хожу как хочу. Храм? Значит, будет храм. * * * Рандан действительно находился там. Тело Алисин положили на алтарь, и я с неудовольствием заметила, что нож из нее вытащили. Все, конец отпечаткам, все залапают и сотрут. Рандан сидел рядом на невысоком стульчике и смотрел в никуда. Колетт пыталась утешить его, но получалось плоховато. Ее просто не слышали. Ран смотрел в пространство и ни на что не реагировал. Увы… Появлению Керта Колетт даже обрадовалась. – Лэрр Тайрен! Интересно, почему он задержался? Уж минут двадцать его тут жду, а он только-только… – Да, ларра. Лэрр, мои соболезнования. Рандан не отреагировал. Недолго думая Керт снял с пояса флягу и поднес к его губам. – Залпом. Простынешь, заболеешь – она бы этого не хотела! А вот это дошло. Рандан припал к фляге и осушил ее одним глотком. Посидел пару минут, икнул и начал закатывать глаза, а потом и заваливаться на бок. Керт подхватил его, не давая ляпнуться об пол или стащить труп с алтаря. – Колетт, помогите! Ларра не подвела – подхватила брата с другой стороны. Дотащили до скамьи… – Вот так! Что у вас там было? – Снотворное. Сильное, до завтра хватит. – Спасибо, лэрр. – Не стоит благодарности. А кинжал где? – Рандан его вытащил. – И? – В углу валяется. Я так и думала. Песец отпечаткам. Интерлюдия пятая. Керт Тайрен Кто сказал, что дети глупые? Сами вы… невысокого интеллекта, вот! Керт же с детства понимал, что в доме не все ладно. К примеру, у него были любящая и обожающая мать и отец, который… Ладно, от отвращения при виде Керта он не кривился. Но ведь и любви не испытывал! А хотелось… Так хотелось, чтобы отец был, как у его друга Пирса, чтобы можно было у него на коленях сидеть, чтобы лодочки пускать по канаве, чтобы рассказывал обо всем страшном, интересном и страшно интересном… Не получалось. И Керт не мог понять – почему? Но упорства мальчишке было не занимать. Отец его пока не любит? Значит, он будет им гордиться! И Керт принялся за учебу – для начала. Мать как раз забеременела вторично, отец стал еще мрачнее, и Керт пробовал отвлечь его. Рассказывал, как его похвалили, наградили, и однажды у него вырвалось то, что послужило первым шагом: – Я не опозорю род Тайрен! Вот в ту минуту Керт и почувствовал, что стронулось… нечто. Словно громадная сосулька на солнце треснула, и отец впервые взглянул на него с интересом. Керт принялся заниматься с удвоенной силой. Отец дослужился до эр-хура? Отлично, Керт тоже сможет! И командором станет! И отец будет им гордиться! На это потребовалось время, да. Мать была занята младшим братом, Керт атаковал отца. И постепенно завоевывал позиции. Приятно ведь гордиться своим сыном! Даже если он не совсем твой… Этого – никто не знает. Да и лэрр Эрард попал под раздачу именно за сходство с отцом. Черные волосы, темные глаза, породистое лицо… поставь их рядом, и можно было принять за братьев. Керт с отличием и похвальными грамотами окончил гимназию, потом пошел в храм, и его приняли. Сначала на стажировку. В обучение, на побегушки… Он сам прошел все ступени до хуртара. И отец им искренне гордился. Когда он узнал, что не родной? Лет в двадцать. Случайно получилось, мать свалилась с горячкой, болела, бредила, Керт, отец и брат по очереди сидели с ней… вот она и проговорилась при Керте.