Ой-ой-ой, домовой!
Часть 38 из 118 Информация о книге
Не прошло и пары месяцев, как он сделал ей предложение. К его чести – ничего не утаивая.
Он стареет. Ему нужна наставница для девочек, подруга и жена для себя, он не против бы разделить старость с Асантой, если она не против. Обещает ее уважать.
Асти сильно и не раздумывала. Приданого у нее было мало, и такое предложение становилось верхом мечтаний. А уж после скандала с Делией – тем более.
Сыграли скромную свадьбу, и Асанта стала Ластан.
А вот внутри семьи Ластан не все было так гладко и ладно. Адам был тяжелым человеком, и не то чтобы со зла. Но авторитарность у него просто из ушей била.
Я сказал!
Остальное уже решать смысла нет, он – сказал.
Асанта подумала немного и принялась смягчать условия. Так, как они привыкли это делать с отцом.
Там сгладить, тут посоветовать… постепенно девочкам стало чуть полегче.
Девочки, да…
Мира сначала дичилась, потом поняла, что мачеха ей не враг, да и возраст уж какой, своих детей скоро делать пора, и начала смиряться.
А Тира с самого начала делала все, чтобы услужить мачехе. Но…
Асанте девушка не нравилась. Видела она таких подхалимок, гадкие люди. Доказательств не было, но и доверия тоже.
А потом она обнаружила, что, кажется…
Она никогда не думала, что у нее будет ребенок. Тем более сейчас, к тридцати годам!
Ребенок.
Ее ребенок…
Все. Больше Асанту ничего не интересовало.
Чтобы с ее малышом все было хорошо, она готова была украсть, убить, да что хочешь сделать. Но этого не требовалось, надо было только соблюдать режим и оставаться спокойной.
Адам тоже был рад.
Мешали только события, которые происходили в усадьбе Фаулзов.
Асанта плюнула бы на деньги и уехала, но…
Ребенок – это большие расходы.
Надо оставаться, но никому не доверять. И наблюдать…
Асти погладила еще плоский животик.
– Ты там, малыш? Держись, у нас все будет хорошо.
Наверное, ей показалось. Но под ладонью отозвалось дробным стуком сердечко малыша. И женщина расплылась в счастливой улыбке.
Подумаешь, проблемы!
Все у них будет хорошо! Обязательно! Главное-то есть… она, Адам, малыш – что еще надо?
Ничего.
Глава 5
Керт сам поехал искать место проведения ритуала. Обосновал просто – если я домовый дух, то вне дома потеряю часть своих сил и способностей. А значит, каждый должен заниматься своим делом.
Я согласилась.
Интересно было бы посмотреть, но действительно: лошадь – это вам не мотоцикл. Даже не велик. Чтобы на ней ездить, нужны определенные знания, умения, навыки, а еще – железная попа. А у меня она мягкая и плюшевая.
Трястись на седле невесть сколько часов? Ради того, чтобы полюбоваться на место проведения ритуала?
Ага, вот у нас тут завелся проклинатель-идиот. Который не догадается за собой следы замести, можно – обыкновенным веничком. Наломать, подмести и порадоваться. А будь он еще умнее…
Срезаются несколько квадратов дерна, в стратегических местах ставятся свечи, рисуется фигура, после ритуала дерн возвращается на место.
Через два дня это место под лупой не отличат от соседнего.
Нет, не верю я, что у Керта получится найти что-то этакое. А значит…
Значит – пошли по дому.
Мира рыдала так, что становилось страшно. Еще бы, испугалась девчонка. Здесь проклятие – угроза не хуже СПИДа. Отец и Тира ее утешали наперебой.
Может, мне и показалось, но отец-то за чадушку переживал совершенно искренне, а вот Тира… Тире, такое ощущение, было наплевать. Тревогу за сестру она изображала хорошо, талантливо, но – по обязанности. Хотя чего тут удивительного?
Тонкости у Адама Ластана было, как у дубового полена, чувствительности – в той же мере. А бабы, даже в подростковом возрасте (особенно в нем), народ сложный и загадочный. Нет, не от слова «загадка», а от слова «гад». Те еще гадины.
Мог он чем-то задеть племянницу? Выделять дочь, подчеркивать, что она для него важнее?
Да спокойно! И это понятно, это жизнь. Он и так повел себя как мужчина, не отдал малышку ни в приют, ни куда-нибудь на воспитание, оставил у себя. Но вот вникать в тонкости движений дамской души?
Это ему было просто не под силу.
А подростки, кстати, бывают еще и жутко неблагодарны. Было дело…
У меня знакомые усыновили мальчишку. Лет до пятнадцати все было в порядке, потом каким-то чертовым – да! ни разу оно не божьим было! – чудом приперся биологический папаша парня.
Алкашня и тварь. Не сдох, к сожалению, но таких и об асфальт не расшибешь. Где уж он взял имя, адрес… секретность у нас в стране на высшем уровне.
Но – явился.
И понеслось.
Ах, вы меня усыновили, вы меня не любите, айфон не покупаете, гулять до часу ночи не даете, музыку выключать требуете, уроки делать… может, вам еще и квартиру убрать?
Нашли раба!
Свободу Спартакам!
Знакомые бились в истерике примерно месяц. А потом… потом начали действовать – не без моей скромной помощи. С алкашом я посодействовала, признаюсь. Загребли его на пятнадцать суток, оттуда он в больничку уехал, где и пролежал еще с полгода. В психиатрическую. Белочку словил. Удачно выпил водочки, в которой были растворены несколько таблеточек, ну и пошел ловить синих слоников и зеленых чайничков.
Не поймал, но удовольствие все получили. А врачи еще и денежку малую, примерно так зарплату за три месяца.
А вот с сыном они придумали сами.
Нашли среди знакомых замечательную семью. Фермеры, живут в деревне, где всех средств передвижения летом трактор, а зимой – лыжи. Автобус туда не ходит, электричество от генератора, а Интернет и сети связи…
Сеть есть. Рыбацкая.
Связь?
Можешь лопатой с коровника помахать, авось спутник и заметит. Заодно коровник почисть.
Да, есть в России и такие уголки, не все еще прогресс испоганил. Туда-то и поехал на эти полгода паренек. С четкой программой «opus enim bonum»[5].
Школу, конечно, пришлось пропустить, взяли академку. И – вперед.
Программа парню не понравилась, но получил пару раз по заднице лопатой, лег спать без ужина и понял, что работать – надо.
Жалко? А родителей? Считаешь ты, что у тебя свинские условия? Ну и полюбуйся на свинок в условиях натурхозяйства. Покорми, хлев почисть, и далее по списку.
Через полгода вернулся поумневший настолько, что «родному папе» с разворота в хрюкало выписал, натренировался на чистке свинюшника.
Но то Мишка. А то Тира, которой такого не прописывали.
Могла она обидеться за что-то и на сестру, и на дядю?
Да. И обидеться, и мстить начать, и все остальное… спокойно! Ей-то никто так же доходчиво не объяснял про жизнь с любящими людьми и жизнь со всеми остальными.
Оставляем ее в списке?
Да.