Никакой тонкости в девушке. Да, понятно, для чего он тут кружева плетет! Но при дворе любая девушка затеяла бы сложную игру. Попробовала что-то выторговать для себя, как-то извернуться… А здесь? Прямой вопрос в лоб и такой же прямой ответ. Вот ведь что обидно! Сидит… вся такая воздушная, даже неземная, в платье цвета сливы, но внутри… словно камень какой. Ни тонкости, ни изящества. – Ваша мать тоже о вас заботилась, Адриенна. – И поэтому мы никогда не станем друзьями. У вас все, дан? – Я… – Извольте уйти с дороги! Сильный толчок в грудь застал Леонардо врасплох, заставил отшатнуться, и Адриенна проскочила мимо. Преследовать ее парень не стал, просто прищурился вслед. Вот дрянь! После такого соблазнить ее – вопрос чести. И начнем мы… на что там падки юные дурочки? На романтику? Даешь цветы и сладости! И Леонардо отправился договариваться на кухню. Со сладостями проще. Вот цветы… Зимой – откуда? Но красивые букеты можно и зимой составить. Есть калина, есть рябина, есть какая-то хвойня зеленая… сойдет! Важно ведь не что дарить, а как это преподнести! * * * Как известно, красивые составляющие для букета вместе не растут. Так что Леонардо вот уже два часа ездил по округе. В одном месте он приметил подходящее деревце, сорвал пару веток, в другом… Сойдет. Но каждый день сюда ездить? Леонардо глубоко задумался. Честно говоря, одно дело – промять коня. Другое – без смысла и цели скакать по сугробам. Мерзнуть, мокнуть в любую погоду… а можно вообще как-то эту пакость нарвать и сохранить впрок? А где? В СибЛевране? Нереально! Бабы, даже самые маленькие, падки на романтику, а какая тут романтика, если мигом Адриенне донесут! Вот когда верный рыцарь мчится за букетом, преодолевая все преграды и одолевая всех врагов, – это одно. Когда он героически собирает букет из того, что в ведре стоит… Понятно, что так проще, быстрее и выгоднее. Но бабы такого не прощают, даже самые неприхотливые. Адриенна же… Она и так относится к нему предвзято. Зачем усугублять? Но и мерзнуть каждый день… Леонардо присмотрел красивую рябину и направил к ней коня. Потом понял, что лучше тут на своих двоих, спрыгнул и пошел через снег. Проклятое дерево стряхнуло ему за шкирку, наверное, два или три килограмма ледяной воды. Сволочь… сломать бы тебя! Леонардо со злобой рванул ветку, еще и перчатку разорвал о нее. И злобно выругался. Перчатки из тонкой алой кожи, пошиты дорогим мастером, такие здесь не найдешь… с-сволочь! – Дан? Что-то случилось? Нежный девичий голос заставил Леонардо резко повернуться. И грустно вздохнуть. Ньора. Судя по всему – дочь крестьянина какого. Об этом говорит и теплое шерстяное платье, и платок, и вязанка хвороста в руках… С другой стороны, у нее розовые щечки, блестящие глаза и симпатичный носик. А остальное… самое главное место что у ньоры, что у даны одинаково. Леонардо это точно знает. Поэтому поклонился он так же, как и Адриенне: – Ньора, простите мою несдержанность… я просто расстроился. И продемонстрировал разорванную перчатку. Бабы обожают тряпки. Пожалуй, единственное исключение – это Адриенна. Вот уж кому безразлично, в чем ходить. Платья у нее есть, платья новые, из хороших тканей, пошитые по последней моде. Но ощущение такое, что ей это безразлично. Было бы удобно! Ньора же ожидания оправдала: охнула, схватилась за щеки: – Дан, как жалко! Такая прелесть! А если заштопать? – Шов будет виден. Вот дура! – Оно понятно… а если вышивкой замаскировать? – Вышивкой? – Леонардо задумался. На тыльной стороне перчаток вышивали многие. А на ладони? Тут уже портить нечего… авось и не станет хуже? И повод еще раз приехать будет! – Если дан скажет мне свое имя, я вышью, – похлопала глазками ньора. Красивыми глазками, большими, серыми… тут и дурак бы понял. Леонардо выбрался из сугроба, не забыв про ветку, которую и вручил девушке: – Вам, ньора. Адриенне он по дороге еще сорвет. – Благодарю вас, дан. – Дан Леонардо Манчини. А я до сих пор не знаю, кого благодарить. Ньора покраснела: – Ньора Анна Бароне. К вашим услугам, дан. – Что вы, прелестнейшая! Это я готов припадать к вашим ногам, если вы поможете мне решить эту маленькую проблему… Адриенна на Леонардо не повелась. Так, слегка… А вот девчушка через час обработки уже на все и согласилась. И ежедневно составлять букеты для эданны СибЛевран за весьма скромную плату. Сольди в пять дней? Да ни о чем по столичным-то меркам! «Ах, ньора, я так привык баловать свою мать цветами, когда мы жили в столице! Я и сейчас хотел нарвать для нее хотя бы красивых веток, но – увы. Я безнадежно столичный житель». И заштопать перчатки, и вышить на них герб и инициалы – на обеих, так, чтобы разрыва не было заметно… это уже за пять сольди разом. А все остальное… Леонардо даже не сомневался, что он свое получит. А почему нет? Он молодой мужчина, дан, ему нельзя без женщины. Тем более эта конкретная на все согласна! Уже согласна, просто пока еще этого не поняла. Надо пользоваться! Мия Что важнее? Особняк или дан Фабрицио Гаттини? Честно говоря, дан интересовал больше. Особняк точно никуда не убежит. А вот дан… Люди иногда смертны, иногда куда-то уезжают, иногда… Жутко необязательные существа эти люди! Так что свой выбор Мия сделала в пользу трубочных дел мастера. Недолго думая, грохнула одну из трубок об пол, так, чтобы треснула чашечка, в которую кладут табак, положила пострадавшую в мешочек и отправилась в лавку. Та не разочаровала. На одной из центральных улиц, пафосная и слегка помпезная, с пышной вывеской, с громадными витринами… красота! И внутри не хуже, чем снаружи. Терпкий запах табака, кожи, дерева… Сугубо мужское заведение. Мия здесь выглядела неуместно, даже несмотря на то что добавила себе лет и поменяла цвет глаз и волос на черный. И все же ей было не по себе. Неуютно.