* * * Ночью Корс уснул, а я лежала и смотрела в небо. Да, все действительно плохо. Я выдала себя и подставила брата. А если бы не выдала, мы погибли бы вместе с Корсом. Ленер развел врагов, а мы оказались крайними. Если бы он был чуть порядочнее… Ага, если бы, да кабы, да во рту росли грибы, то какой бы интерес нам за ними бегать в лес? Работать надо с тем, что имеется, как говорил папа, палкой выгоняя из леса очередного браконьера. В любом случае – плохо нам придется, если мы попадем в Храм. С другой стороны… Ленер нас выдаст. Но что, если мы сможем от него удрать? Он же не сразу побежит в Храм? Нет. Сначала надо устроиться, отдохнуть, а уж на следующее утро – несомненно. У нас будет вечер и ночь, может, часть утра. Что сделает Ленер, поняв, что мы исчезли? Бросится искать. Подумает, что мы сбежали, и кинется в погоню. То есть – надо найти место, чтобы спрятаться. А как? И где? Это шахтерский городок, здесь одни мужики, то приезжают, то уезжают, и семьи с собой не везут. Ну, еще шлюхи есть, но обычные женщины стараются здесь не селиться. Где добыча, там и пьянка, а где вино, там и насилие. Так уж повелось. Но даже без вина – что, мужики мне не обрадуются? Еще как. Все, и по кругу. И не стоит питать иллюзий, попользуют – и пришибут. Или я мечтать о смерти буду. Голова шла кругом. Нет, надо делить задачу на части. Как мама – курицу. Первое, что нам надо сделать, это сбежать от Ленера. На это у нас будет вечер и ночь. Второе – найти либо место, чтобы переждать поиски, либо попутчиков, чтобы уехать. Вот с этим проблема. Я не знаю Астор. Я никого и ничего не знаю. И даром своим воспользоваться не смогу, это город, там есть храм. Меня сразу же обнаружат. Опять плохо. Так что же делать? Я вертелась, наверное, часа три, но потом усталость взяла свое, и я провалилась в сон. * * * В Астор мы въехали ближе к обеду. Шахтерский городок – место достаточно неустроенное, все же без женщин мужчины быстро дичают. Вот и тут… Одна улица, по обе стороны от нее стоят дома, какие поменьше, какие побольше, есть и вполне приличные постройки, и бараки, но все неуютное. Ни палисадников, ни цветов, ни даже зелени – все вырубили и вытоптали. Зато угольной пыли много. На домах, на улице, на копытах коней, на людях… Улица, на ней два постоялых двора, в одном конце дом градоправителя, в другом – храм. Вот и весь Астор. Кабаки за городом, закон такой. Есть у шахтеров обыкновение плясать так, чтобы каблуки дымились, иногда и кабаки подпаливают. А кому ж надо город отстраивать после неосторожной искры? Так что кабаки – за городом. Кому надо, те дойдут. Мы направились на постоялый двор «Зеленая пчела». А напротив – «Золотая пчела». Зеленая – для всех подряд, здесь шумно, весело, здесь гвалт стоит на половину улицы. Золотая – для благородной публики. Все чинно, тихо, спокойно. Сейчас там кто-то остановился, во дворе стоят аж три кареты с гербами. Интересно, кого могло принести? Да и гербы одинаковые, просто цвета разные. Один яркий, ало-голубой, а два других просто голубые, с тоненькой алой полоской. Явно знатный господин – и приживалы. Что им понадобилось в шахтерском городке? Светлый их знает. У меня своих проблем хватает. Этим вечером мы с Корсом должны куда-то уйти, если не хотим попасть в Храм. Куда? Не знаю. Буду думать… А пока есть возможность, воспользуемся любезностью Ленера, искупаемся и поужинаем. * * * Райлен снял для нас с братом хороший номер. Мы вымылись, поели, переглянулись и подошли к окну. На улице шел дождь. И был он – гадким. Гнусным, холодным, пакостным и тоскливым. Я бы скорее уши себе дала отрезать, чем вышла под такую мерзость. Обычный дождь – уютный. Он шебаршит по крыше, он ласково нашептывает об увиденном, ведь каждая капелька воды прошла через множество приключений, прежде чем излиться на нас, он ласкает и баюкает. А этот… Больше всего дождь был похож на шипение клубка свернувшихся змей. Уже опасных, уже ядовитых – и готовых напасть. С-с-с-с-скоро, уж-ш-ш-ше очень с-с-с-с-скоро. Я поежилась. – Корс… ты ничего не чувствуешь? – Нет. А должен? – Не знаю. Мне было гадко еще с обеда. Я бегом побежала бы от Астора подальше, но кто меня спросит? Хотя это-то понятно. Еще бы я не побежала… В то же время… – Не знаю. Понимаешь, мне и под дождь выходить не хочется, и оставаться не хочется, и ощущение такое… Корс покачал головой: – Нет. Ничего не чую. Это, наверное, из-за Ленера. В дверь постучали. Орас заглянул, не дожидаясь ответа. – Как вы, устроились? – Спасибо, все хорошо, – вежливо улыбнулась я. И безнадежно увидела в окутывающем его облаке синие цвета решимости. Ленер оказался предусмотрителен. К нам приставили охрану. Ораса наверняка, но и еще кого-то. – Может, принести еще чего? Шанна? Корт? – Мне как-то неуютно, – решила признаться я. – Такое ощущение… гадкое. Даже если бы Корс ничего не подслушал, все равно я бы все поняла по вспышкам виноватой желтизны в ауре Ораса. Сволочи! И совесть грызет, и плевать на совесть, когда на кону деньги. Ненавижу! Ярость полыхнула алым, на миг закрыв глаза пеленой. И показалось мне – или нет? Что-то холодное вошло в город. Неуютное, гадкое, тяжелое… что это? Не понимаю, нет, не понимаю… Мы кое-как выставили Ораса, и я уселась возле окна. – Корс, говори, что хочешь, но я под этот дождь не пойду.