Мама… Грусть полоснула резко, остро, словно ножом по сердцу. Что-то с ними? Где она? Где отец? Когда они нас найдут? Я старалась не показать виду, но герцогиня что-то заметила. Не спросила, посмотрела вопросительно. Я уже знала, здесь так принято. Не расспрашивай, не лезь в душу. Если у человека проблемы – он сам расскажет, сам попросит помочь. Тогда и поможешь. А чтобы идти и жаловаться, ходить и ныть… такого не бывает. А если и случается, народ это молчаливо не одобряет. Так что я честь по чести забрала Корса из лечебницы, попрощалась с герцогиней, и мы отправились домой. И вечером у нас с братом разгорелся скандал. Причем по удивительному поводу – брату не нравится моя работа. Ну интересный вопрос! А слепнуть над вышивкой – лучше? Сопля! Но наскакивал Корс как взрослый. И с ума я сошла, и опасно это, и ни к чему такое женщине, грязное это дело… – Корс, ты чего распетушился? – Моя сестра работает расследователем! Бегает, людей… людей… – Что – людей? – медовым тоном поинтересовалась я. – Расспрашиваю? А когда тебе надо было, так смолчал? Думаешь, другим легче в этой жизни, или приятнее, или у тебя – беды, а у них – прогулки под солнышком? Вот уж не так! – Шань, это же опасно! – Чего тут опасного? Вот стражникам опасно, а я при чем? – А ты сама сказала – и ноги расследователю переломали. – Вышиваю я руками, болтаю языком. Есть проблемы? – Шанька!!! – взвился Корс. Кто бы знал, каких мне усилий стоило не прочитать его мысли! Но я себе обещала. Должны быть какие-то границы. – Еще раз спрашиваю: ты чего раскипятился? Нам гражданство Алетара позарез нужно, три года отработаю и получу его. Хорошо, если нас завтра родители найдут… – А если… Шань, а если не найдут? Голос Корса дрогнул, изломался… Как же ему страшно. Как жутко от осознания своего одиночества в этом мире. Понятно, он за меня боится, мы друг у друга одни. Здесь и сейчас мы одни против всего мира. Я обняла братика за плечи, прижала к себе, погладила по волосам. – Не бойся, мелкий. Я еще всех переживу. Мелкий хлюпнул носом и прижался ко мне покрепче. – Мне страшно, Шань. Мне так страшно… Этой ночью мы спали в одной кровати. И я шептала брату, что работать надо. Расследователи работают на короля, а он о своих людях заботится. А если чем отличусь, так и король меня заметит, и награду можно будет попросить. И родителей найдем, если Корона поможет. Это у нас сил нет, а у короля Раденора – есть. Мы справимся, обязательно справимся. * * * Следующее задание. Кто-то ворует. Семья у кожевника большая: сам, четверо сыновей, да жены, да их дети, а вот поди ж ты, завелась паршивая овца. Неясно кто, но ясно, что свой. Слуг два раза меняли, а все бесполезно, продолжается потрава. То выручки в шкатулке недосчитаются, то вилок серебряных меньше окажется, то подсвечник пропадет. И ведь по-умному шкодит, берет не много, а ровно столько, чтобы не попасться на месте. Кожевник скрипнул зубами, понял, что не выследит вора, да и пришел к господину Каллену. Я оказалась третьей из расследователей, которых послали на это дело. А то ж! Восемнадцать взрослых, да детей еще семь штук – с ума сойдешь. Бедняги выли и дело вести отказывались. Протоколов была уже куча, а толку никакого. Никто ничего не видел, не знает, не думает… Кожевник Айлат, когда я вошла, как раз сидел у господина Каллена. – Добрый день, господа. Да, так на меня давно не смотрели, с таким искренним удивлением. – И это ваш расследователь? Господин Каллен хитро улыбнулся. – А что вам не нравится, господин? Шайна девушка неглупая, уже три дела успешно провела, я ею доволен. А что серьезно не выглядит, так и неплохо, пусть люди думают, что это такая куколка, по знакомству… Я тихо зашипела. И ведь думают. Наверняка так и думают, это в голове у начальника на поверхности. Вот сволочи! – Может быть, господин Геран продолжит мое дело? Господин Каллен покачал головой. – Если госпожа Истар вас не устраивает… Кожевник махнул рукой, с видом – сгорел сарай, гори и баня. Издевайтесь надо мной, мучайте, подсовывайте мне сопливых девчонок… на то и власть, чтоб куражиться всласть! Светлый вам за меня еще отомстит! – Госпожа Истар, когда вы отправитесь к господину Айлату? – Хоть бы и прямо сейчас, – пожала я плечами. Чего тянуть? – Протоколы не посмотрите? – Зачем? – опять удивилась я. – Если вы ничего полезного там не нашли, так я и подавно не найду. Господин Каллен ожег меня злым взглядом, но возражать не стал. И правильно. Нечего на меня все самое сложное сваливать, была б я обычной девушкой, волком бы выла и прочь бежала от такой-то радости. Он это знает, я это знаю… – Я, с вашего позволения, с господином Айлатом поеду, с ним и поговорим по дороге. – Я пешком пришел, – прогудел кожевник. – А и не страшно. Чай, не высокородная, чтобы ноги бить побрезговать. Прогуляюсь. – Далеко идти, – сделал последнюю попытку кожевник. Но получил только взмах рукой. – Раньше выйдем – раньше придем. Пойдемте? – Пойдемте, госпожа, – сдался кожевник. И мы вышли за дверь. * * * Сложно ли разговорить человека, которому ты не нравишься? Да не особенно, правда, не факт, что ты услышишь о себе что-то хорошее. Я и не услышала. Малолетка, соплячка, мелочь мокроносая… дело житейское. Я кивала, поддакивала и строила несчастные глазки. И через полчаса господин Айлат смягчился. Подозвал извозчика и принялся ворчать уже на мое начальство. И такие они, и сякие, и девчонку послали, нет бы самим разобраться, так на малявку сваливают. Небось чужой-то загривок от оплеух меньше болит. В последнем я с ним была полностью согласна. Слово за слово, и следующие полчаса, пока мы ехали к кожевенной мастерской, господин Айлат жаловался на неведомого пакостника. Это куда ж годится – в своем-то дому да гадить? Даже птица хвост из гнезда выставляет, а тут завелась тварь. Да завелась-то одна, а подозревать всех приходится. Куда это годится – родным не доверять? Ужас! Кошмар! Миротрясение основ! Я поддакивала и понимала, что кожевник действительно огорчен и расстроен, никого точно не подозревает, а как с этим жить – непонятно. Но тяжко. К концу поездки мы договорились до того, что меня кормить надо. А то расследователя из меня путного не выйдет, переломлюсь, коли рядом кто чихнет. Так что начнем мы расследование просто. Сначала я сяду в гостиной, там меня будут кормить, ну и домочадцы будут туда приходить по очереди. А я уж буду их допрашивать в свое удовольствие. Так мы и поступили. * * *