Мы как раз проходили мимо большого и красивого дома, когда мне на голову обрушилось что-то истошно мяучащее. – Эвхар дгеморгреаз! – непроизвольно вырвалось у меня. Хорошо хоть капюшон по случаю ненастной погоды был накинут, а то ходить бы мне в шрамах до конца практики. – Ёлка, не дергайся. – Лютик аккуратно отодрал от меня это самое что-то и предъявил на вытянутых руках. – Хвыгн драрб крихаан, – опять вспомнила я. В руках у приятеля была роскошная кошка – дымчато-серая шерсть, белые носочки и белая грудка, ярко-зеленые, просто эльфийские, глаза… или это кот? – Лють, это он или она? Лерг аккуратно задрал кошатине хвост. Аккуратно – чтобы кошка не рванулась и не расцарапала Лютика до крови. Животное и так дрожало, как осиновый лист, время от времени мяукало и порывалось удрать. Мое сердце не выдержало: – Иди ко мне, маленькая… – Ёлка, это кот. И уж точно не маленький, судя по размерам, – констатировал Лерг. Я отмахнулась от парней, перехватила у Лютика кота и прижала к себе, пряча дрожащую мордашку под плащ. – Ну, тихо, малыш, тихо… Я тебя не обижу… Я тебе ничего плохого не сделаю. Сейчас разберемся, кто тут обидел маленького котика. Сейчас я им всем руки с ногами поменяю местами. Ну все, все уже кончилось… Ты у меня в руках, я рядом, никто не посмеет тебя тронуть… Никому не позволю! Я перехватила кота поудобнее и почесала под подбородком. Потом погладила, потрепала мягкие серенькие ушки. Под плащом котик притих и вдруг доверчиво прижался поближе, уткнулся мне под мышку – и замурлыкал. Я растаяла. – Ребята, откуда на меня вылетело это сокровище? – Во-он из того окна, – махнул рукой Эвин. Все это время он стоял рядом, особо не вмешиваясь в диалог. Ничего личного, просто вся родня – оборотень на оборотне и оборотнем погоняет. И все его родственники – из семейства псовых? Собачьих? Короче, в родне у него волки, овчарки нескольких видов, как ни странно – шакалы. Сам Эвин – волк. Да таких размеров, что увидел бы его Иван-царевич – сказка бы не состоялась. Одно дело – общаться со среднестатистическим серым волчком, а другое – с черной как смоль животиной весом чуть ли не девяносто килограммов. Сам Эвин не возражает. Но побочным эффектом было то, что Эвина очень не любили животные. Не все, конечно. Но кошки и лошади – недолюбливали, а собаки попросту боялись. – Зайдем с дружеским визитом, – предложила я. – Разумеется. – Улыбка оборотня была исполнена очарования. Он, опять же в силу своего происхождения, ненавидел, когда обижают животных. Разумеется, оборотни признавали и охоту, и скотоводство, но это все-таки разные вещи. Разведением скота у оборотней занимались специально обученные пастухи. А что до охоты – исключительно один на один: клыки в клыки, когти в когти, честная схватка. А не так – срывать зло на заведомо беззащитном существе. Лерг, не дожидаясь нас, сделал пять шагов и заколотил по двери особняка здоровенным бронзовым молотком. Та распахнулась почти сразу. На пороге стоял типичный дворецкий, невозмутимый и напыщенный, в элегантном, но скромном костюме и с напудренными волосами: – Что вам угодно, господа ученики магов? М-да. Таким тоном только к… в… и на… посылать. Я пнула Лютика. Приятель прокашлялся и таким же напыщенным тоном вопросил: – Это ваш котик, господин? Кота я ненадолго предъявила. Но от плеча не оторвала. Нечего животное травмировать. И плечо тоже. Котяра, как только услышал дворецкого, вцепился в меня всеми восемнадцатью когтями, так, что отодрать я его смогла бы только с куском мяса. Восемнадцатью кусками. При виде животного лицо дворецкого дрогнуло. Но ответить он мне не успел. С лестницы послышался голос: – Что там происходит, Майтер? Этакий брезгливо-лениво-вальяжный тон. Я – царь, и все вы черви предо мною… Мое настроение скакнуло с отметки «грозовое предупреждение» на отметку «шторм». Дворецкий же развернулся и неторопливо объявил: – Господа принесли кота леди Дирены, господин Таилл. – Что?! – возмутился господин Таилл, начиная лениво спускаться по лестнице в прихожую. – Я же выкинул эту мерзость! Пусть даже не рассчитывают на вознаграждение! Хотя, если они отнесут эту тварь к живодеру, я, так и быть, дам им по паре медяков на брата! «Шторм» остался далеко позади, и надвигался «ураган». – Извинись немедленно, козел, пока я тебе ноги не выдернула, – громко произнесла я. Тварь спустилась в холл и оказалась высоким и даже симпатичным парнем лет тридцати на вид. Впечатление портили рыбьи глаза и второй подбородок. В целом создавалось ощущение чего-то противного, хоть и непонятно, чего именно. Вроде как вляпаться куда-нибудь на улице, а куда? А чем оттирать? Хотя одета эта конкретная пакость оказалась очень даже неплохо: халат из узорчатого шелка с кистями, азермонские шаровары и тюбетейка, шелковая же рубашка под халатом… Кот под моим плащом напрягся и тихо зашипел. Я погладила животное, успокаивая. Черта с два я позволю какому-то моральному уроду издеваться над котенком. – А это еще что такое? – громко удивился он. – Шлюха и ее дружки? Вы не по адресу, мальчики. Мне обычно еще и приплачивают, чтобы я на таких внимание обратил. Да и квелая она какая-то. Ни зада, ни сисек… Господин Таилл, может быть, и подольше бы распинался о моем моральном и физическом облике, но тут уж не выдержал Эвин. Опять-таки в силу крови. У оборотней оскорбить женщину вообще считается мерзким делом. Женщина в их культуре прежде всего – мать. Пусть даже у нее пока нет детей. А ты станешь оскорблять свою мать? Вряд ли. И никому не позволишь ничего такого. Если ты, конечно, человек. И оборотни в отношениях с женщинами опираются на это правило. Пусть эта конкретная женщина – не их мать, но она кого-то родит. И будет матерью. И оскорблять ее тоже не стоит. Кстати, еще и поэтому оборотни редко выбираются из Гварда. В родной стране у них с воспитанием очень просто. Любого матерщинника просто берут за шкирку, находят ближайшую навозную кучу – и начинают процесс воспитания, возвращая хама к его истокам. Мордой. Чтобы не просто пропитался, но и наелся. И не поганил матерей своим навозным языком. Обычно одного раза всем хватает. Так что Эвин одной рукой отодвинул дворецкого, второй взял господина за шиворот и приподнял над полом – невысоко, сантиметров на сорок. А хороший все-таки шелк делают в Азермоне, не рвется, хоть до эльфов им и далеко, но какова прочность! – Что сделать с этой тварью? В окно выкинем – или сразу в нужник спустим? – Что-о-о-о?! – задохнулся от нашей наглости аристократ. – Да ты хоть понимаешь, с кем говоришь, подонок?! Смерд, таракан, хабыр вахагаз!!! Я тебя прикажу на скотном дворе плетями запороть!!! А шлюху вашу… Что он хотел сделать со мной – было уже неинтересно. Потому что мальчики взялись за дело. Господин Таилл повис в двух метрах над полом. Повинуясь жесту Лютика, занавеска с окна спеленала знатного подонка, как бинты. Открытым не остался даже рот. – Ёлка, мы его с крыши в полет запустим. Ты с нами? – Нет, Лерг. Я пока поговорю с местными слугами. А вы идите. Лерг кивнул – и ребята удалились куда-то вверх по лестнице. Зная их, я была уверена: ничего хорошего высокородному хаму не светит. Хорошо, если отделается только переломами. Кот перешел с шипения на рычание и еще крепче вцепился в меня когтями. Я кое-как перехватила его поудобнее и поманила пальчиком дворецкого. Тот подошел, но выглядел потрепанным и прибитым. – Друг мой, а расскажите-ка мне, почему у вас коты из окон летают, а? История оказалась проста и незатейлива. Их и в мире техники хватает. Леди Дирена была бабушкой господина Таилла и недавно умерла. Кот по кличке Дымок, ее любимец, тяжело перенес утрату хозяйки. А вот господин Таилл кота всегда не выносил. Сегодня он переехал в бабушкин дом, а кота просто взял и вышвырнул из окошка. Слуги и хотели бы его остановить, но как? Его дом, его кот… Хозяин в своем праве. Захочет – и их вслед за котом вышвырнет. И хорошо, если не через окно. Внуку двоюродного брата мужа сестры второй жены отца нынешнего короля (почти кровное родство с правящей династией) многое прощалось. Так что кота здесь лучше не оставлять. А то в следующий раз господин его вообще в канаве утопит. – Не утопит, – успокоила я дворецкого. – Зная ребят – не утопит. Его бы не утопили сгоряча, а то мы народ увлекающийся… Как будто в подтверждение моих слов с улицы донеслись истошные вопли. На лице дворецкого проступила нешуточная надежда. Вдруг и впрямь – утопим? – Вот видите, – заметила я, выглянув в окно. – В ближайшие лун этак пять он точно никого не утопит. Будет только переломы год залечивать. Над городом медленно летел огромный воздушный змей, веселенький, розовый в цветочек. Только вместо крестообразного каркаса к занавеске был прилеплен тот самый господин Таилл. Рот у него остался свободен, поэтому полет проходил под великолепное звуковое сопровождение. За змеем вился длинный элегантный хвост, сделанный из узорчатого халата, рубашки и шаровар. На аристократе не осталось даже кальсон, поэтому зрелищу особенно много внимания уделяли девушки и женщины. Мужчины на улице больше отмечали высоту полета и прикидывали дальность. Меня же интересовало, куда приземлится данный «воздушный змей». Хорошо бы в колючки… Сверху спустились ужасно разочарованные ребята. – Ёлка, он улетел… – сообщил Лерг. – Но не обещал вернуться. Мерзавец, – добавил Лютик с ехидством. – И мы ему даже пока ничего не сломали, – по-настоящему грустно констатировал Эвин. – Ничего, я думаю, он надолго усвоит урок, как нельзя обращаться с женщинами и животными, – подвела я итоги. И повернулась к дворецкому: – Кота мы забираем с собой. Господину Таиллу – привет и пинка посильнее. Жалобы – в Универ. Но если что – вся сцена с его оскорблениями записана на кристалл памяти. Передадите? – Разумеется, госпожа, – поклонился дворецкий. И вдруг в его глазах мелькнули веселые искорки. – С вашего, господа УМы, разрешения, я скажу господину, что вы обещали зайти его еще проведать. Наш человек. – Разумеется, скажите. Но кота я вам все равно не оставлю. – Если вы подождете еще пять минут, я вам соберу его приданое. Миски, горшок, любимый матрасик, игрушки, витамины… – Собирайте спокойно, – разрешил Эвин. – Мы не торопимся. – А пока прошу вас, господа, пройти на кухню. Я, конечно, не могу вас угощать, но в буфете есть замечательные пирожные, а в красном шкафчике набор хороших вин и элварионские конфеты. Леди Дирена всегда держала для гостей. Это для юной дамы. А господа, смею надеяться, предпочтут что-то посущественнее? Голубой шкаф у нас заговорен на холод. Так что располагайтесь. Мне не потребуется много времени. Лайда! Лайда! Откуда-то из коридора выплыла дородная тетя в три меня обхватом. – Что случилось? – густым басом вопросила она. – Эти уважаемые УМы забирают Дымка. Я сейчас сложу его вещи, а ты пока угости молодых людей кадри с бутербродами. – Чего-то они у нас Дымка забирают?! – возмутилась матрона. – Не отдам! Это хозяйкин котик! – Был хозяйкин. Стал господина Таилла, – коротко объяснил дворецкий. – Этот подонок сегодня Дымка с балкона выкинул. Хорошо, господа успели его поймать. – Вот мерзавец! – возмутилась дама. – Да я ж его! – Уже не надо. Господа его с балкона запустили. – Кота?! – Лайда! Господина Таилла! Чтоб ему икалось три дня, сволочи! – Могу поспособствовать, – от всей души предложила я. – Есть замечательное зелье. Три капли в кадри – и любой нахал покроется замечательной нежно-лиловой шерсткой. Год общипываться будет. А уж как икать начнет! По лицу матроны расплылась широкая улыбка. – Проходите, гости дорогие, – уже другим тоном пропела она. – Я вам сейчас кадри заварю. У нас замечательный сорт. Изумрудный друидский. А заваривать его меня настоящий друид учил. – Звучит замечательно, – поддержала я. – А мальчикам, может, чего покрепче? – А им пару капель коньяка в кадри, если есть, – решила я. – Нам еще перед начальством отчитываться. А за кота не беспокойтесь, уважаемая Лайда. Я животное и сама не обижу, и другим не позволю. Возьму его с собой в Универ, там у нас котов любят, а со временем, глядишь, своим фамилиаром сделаю, если он сам пожелает. – Как же это он пожелает, – загудела матрона. – Это ж кот, существо неразумное…