О, Дося, легка на помине. Чтоб тебя черти сожрали… Кажется, она просто ковыляла за нами с вампиром. И выползла. Надя уставилась на нее с откровенным восторгом. – Вы… Вы ТА САМАЯ Дося?! Дося смерила ее презрительным взглядом. – Исчезни отсюда, деревня. Какими ты духами опрыскалась? Феромонами собак? У меня от этой вони сейчас аллергия начнется! На Надиных ресницах набухли слезинки. Я обиделась за подругу. – Кто бы говорил, а ты бы помолчала, швабра крашеная. Дося попыталась посмотреть и на меня. Но куда там. Я с вампирами взглядом мерилась, а уж с этой шалавой… – Да ты хоть знаешь, с кем говоришь, деревенщина? Я – Дося Блистающая! Я с невинным видом уставилась на Досю. – Ну как же! Кто же может вас не знать! Вы на всю страну прославились! Это не вы в рекламе стирального порошка снимались? В роли свинки? Дося задохнулась от возмущения. Я подхватила Надю под руку и отвела в сторону. Подруга явно была расстроена, в глазах блестели слезы. Блин! Ну, Дося, погоди! Я не волк, сожру без церемоний! Надька – моя подруга. И главное – было бы из-за чего расстраиваться! – Надя, изволь не обращать внимания на эту швабру в блестках. Это просто крашеная кукла. Дешевая, вульгарная и надувная. Настоящая знаменитость никогда не позволит себе подобного хамского поведения. За спиной раздался сдавленный хрип. Я обернулась. М-да. Дося последовала за нами – и прекрасно услышала и утешения, и мою характеристику ее особы. Назревают проблемы? А, ладно! Разгребу! Лишь бы Мечислав не вмешался. – Вам валерьяночки? Или сразу водочки? Дося обрела речь и разразилась моей краткой характеристикой. В вольном переводе это звучало так: «Ах ты, нехорошая женщина очень легкого поведения с нетрадиционными наклонностями, произошедшая от таких же родителей, вольно скрещивающихся с животными». Я выслушала с интересом. Потом поаплодировала. – Браво. Это вас клиентура на дороге научила – или на эстраде нахватались? Стоявшие рядом люди навострили ушки. Но прежде чем Дося взвилась еще раз, через толпу протолкался ее продюсер. – Что тут происходит? – Да ничего особенного. Ваша подопечная похвасталась вольным переводом малого боцманского загиба. А мне стало интересно – она научилась этому до встречи с вами – или уже потом, – невинно хлопнула ресницами я. Продюсер все понял без перевода. Цапнул Досю за локоть – и утащил куда-то в подсобное помещение. Умный человек. Хоть и сволочь. Мечислав подошел сзади и обнял меня за талию. Я мечтательно вздохнула и откинула голову ему на плечо. А как хорошо бы его сейчас ногой лягнуть – чтобы хромал неделю! Мечта! Вампир явно угадал мои мысли, потому что целоваться не стал. – Умница, – шепнул он мне на ушко. Я довольно улыбнулась. Конечно, умница. И прелесть. И вообще – не люблю таких Дось. Еще подцепишь какую-нибудь гадость в процессе… Вечер шел своим путем. Сначала кто-то танцевал, потом пел, опять танцевали, потом выступала Дося, потом кто-то еще… Меня все это интересовало мало. Поэтому я поискала Питера – и конечно же нашла. Мы с вампиром поняли друг друга с первой минуты. И спрятались в тихий уголок. Отрабатывать воздействие на ауру. У вампира получалось плохо. А у меня неожиданно стало получаться кое-что совсем другое. Я теперь видела ауру двухслойной. Сверху, словно покрывала, размещались внутренние характеристики человека. И окрашивали все в разные цвета. И внизу, под ними, как клубок спутанных нитей того или иного цвета, было что-то другое. Тоже какие-то управляющие… Но что это? И для чего? Там нас и нашел Мечислав. Возник за спиной, как дуновение ветерка, скользнул на соседний стул, легонько приобнял за плечи, отвел волосы и интимно шепнул мне на ушко: – Пушистик, я начну ревновать. Уединиться с посторонним мужчиной… – Ты? Ревновать? Я настолько удивилась, что даже издеваться не стала. Мечислав и ревность? Медведь и педикюр, селедка и апельсиновое варенье… Его ревновать можно. Но чтобы ревновал он?! Да скорее всю Госдуму пересажают! Во главе с президентом! Я развернулась к вампиру, дотронулась до его лба… – Температуры нет. А что тогда? – Температуры? Юля, вампиры не болеют. – А с ума сходят? Есть какой-нибудь вампирский грипп? Типа свинячьего? А то у нас Князь Города заболевает… – Юля! – Что Юля?! Я уже двадцать лет как Юля. И до встречи с тобой на это не жаловалась. Что на тебя нашло? Какая ревность? Ты о чем? Мечислав принял обиженный вид. В зеленых глазах посверкивали шальные искорки. Выглядел он при этом так умильно, что хотелось прижать его к себе, потрепать по волосам… Ага! Дать банку с вареньем и большую ложку?! Юля, это – вампир! Опасно! Опасно!! ОПАСНО!!! – Юля, такую женщину, как ты, нельзя не ревновать. Ты слишком очаровательна. – Мечислав, тебе чего, собственно, надо? Получилось грубо. А что делать? Играть в игры с семисотлетним вампиром? Три ха-ха. Все равно он меня переиграет. А от его близкого присутствия и так бежали по коже отряды мурашек. И внизу живота разливалось тревожащее тепло. Слишком близко он был. Слишком легко было придвинуться – и обнять его. Или вообще перебраться к вампиру на колени – и ни о чем больше не думать. Только вот нельзя. Ни за что нельзя сдаваться. Я не хочу быть одной из многих… Ой! Мысль была настолько противной, что даже додумывать ее до конца не хотелось. А придется. Я не хочу быть одной из многих – потому что хочу быть – единственной?! Только не это! – Если пожелаешь, я прикажу отвезти тебя домой. А завтра вечером буду ждать здесь. Приезжай пораньше, нам нужно будет время подготовиться… – С чего бы такое благородство? – Не хочу, чтобы ты обвиняла меня во всех грехах. В том, что я мешаю твоей «нормальной»… – Мечислав подчеркнул это слово, – жизни. Я минуту подумала. Я устала, да и Питеру было чем заняться, надо было сделать перерыв, пусть все, что мы смогли понять сегодня, уляжется у нас в головах… – Хорошо. Распорядись, пожалуйста. – Уже распорядился. Тебя отвезет Валентин. Пойдем, я провожу тебя. – Пит, счастливо оставаться, – подмигнула я. – Счастливо, – отозвался вампир. – Увидимся на днях. Умница. Понимает, что если завтра приезжает Альфонсо, – всем нам будет полный аврал и… одним словом – будет. А что и кому – увидим. Мечислав ловко подхватил меня под руку – и повел к дверям клуба, лавируя между людьми. Я следовала за ним. Нас словно не замечали. Вампирская магия? Возможно. Иначе Мечислава просто разорвали бы в толпе на сувениры. В коридоре вампир вдруг резко остановился. – Юля, я еще раз тебя очень прошу – завтра никаких споров и ссор. Хорошо? Я опустила ресницы. – Ты сам знаешь, не провоцируй – и я не сорвусь. – Знаю. Я буду очень осторожен. Но ты – мой фамилиар. И нам придется изображать близкие отношения. Нравится тебе это или не нравится. – Не нравится. Зеленые глаза сверкнули двумя изумрудами. – Юля, Юленька… Почему ты так сопротивляешься?! Сопротивляешься мне, сопротивляешься себе, борешься с тем, что нельзя остановить… Все равно мы будем вместе. Обязательно будем. Это так же верно, как то, что завтра взойдет солнце. Ты – мой фамилиар. Это все равно, что вторая половинка. Ты – часть меня. Моей души, моей жизни, моего разума, моего сердца. И равным образом я – твоя вторая половинка. Если нас разъединить – мы просто умрем. Мы уже не в силах жить друг без друга, прислушайся к себе – и ты поймешь сама… Разве не бывает, что ты просыпаешься посреди ночи – и смотришь в потолок. Потому что рядом нет меня. Потому что ты хочешь увидеть меня, дотронуться, поговорить о чем-нибудь – неважно о чем. Мы сами лишаем себя главного, что может быть в мире – возможности разделить все, все, что нас ждет – на двоих. Возможности знать, что рядом есть родное существо, которое никогда не обманет, не предаст, не ударит в спину, ведь моя спина – это и твоя спина. И наоборот… Юля, сколько ты еще будешь ломать через колено свою и мою души? Сколько?! Руки вампира опустились мне на плечи – необычно тяжелые и горячие. Чуть помедлили – и сомкнулись стальными оковами – кричи не кричи, а дороги на свободу уже не будет. По телу побежала обжигающая и плавящая кости волна. Закружилась голова. А перед глазами поплыли звезды. Запах яблок и мёда, запах Мечислава, дурманил и кружил голову, сводя с ума… – Пусти!!! – выкрикнула я не своим голосом. Рванулась – и помчалась по коридору. Куда угодно, лишь бы подальше от вампира. И вылетела из запасного входа – на улицу, прямо в руки Валентина. – Юля? – оборотень явно удивился, но смолчал.