Разговор переходил на новинки, на кружево, на фероньерки… А потом – опять! – У вас такой милый деревенский румянец, графиня… Наверное, жизнь в захолустье очень увлекательна… – Если женщина умна – ей везде интересно. И с ней всегда интересно. А если нет, значит – нет. – Все равно, я бы не смогла жить в такой глуши. Но мой муж никогда со мной так не поступил бы. Он меня ценит. – Разумеется, такую жену, как вы, надо высоко ценить, – парировала Лиля. – Не сомневаюсь, что ваши… таланты оценил по достоинству весь двор. Баронесса сверкнула глазами. Но кусаться пыталась. – А почему ваш супруг не взял вас с собой в посольство, графиня? Лиля вскинула брови. Было желание сказать про беременность. Но зачем? Этот слух она запустит через Алисию. А не через трех кошелок, которые пробиваются через постель. – Баронесса, состав посольства утверждался его величеством. А воля короля – закон для его подданных. Который не обсуждают, а исполняют. Может быть, вас не затруднит поинтересоваться у его величества? Намек был вполне толстым. Но баронесса восприняла его по-другому. – О да, его величество доверяет мне. – Разумеется, он ведь доверяет вам самое ценное, – съязвила Лиля. Баронесса вспыхнула. Ее подруги захихикали и тут же осеклись. – На что вы намекаете, графиня? – Разумеется, на государственные дела. А о чем вы подумали? Но улыбка на губах графини явно намекала на нечто другое. Как любая женщина, добивающаяся всего умом и трудом, Лиля не любила дам, которые пытаются добиться того же через постель. Несправедливо как-то! Она пашет как лошадь, учит, сдает зачеты, а однокурсница имеет тот же красный диплом за игру на флейте любви ректора. Ее подруга претендовала на место в аспирантуре, но каков поп – таков и приход. И взяли другую. Которая гордилась своим умением исполнять почти все позы из «Камасутры». Увы… Баронесса отбыла через пару часов, злая, как Мальдоная. А Лиля без сил упала на кровать в своей комнате. Лучше мешки таскать, чем светскую жизнь вести. А ведь придется. Как ни странно, отдушиной в череде визитов стало явление маркиза Фалиона. Александр прибыл один и верхом. Раскланялся с Алисией, которая ненароком оказалась дома. Вытер руки и лицо наодеколоненной салфеткой. Восхитился царящей в доме чистотой. Подарил Лиле громадный букет цветов. Передал игрушечную лошадку для Миранды. И завел светскую беседу. Чтобы на шестой минуте поинтересоваться Лидархом. После чего разговор плавно переместился в конюшню. И Лиля простила Фалиону все его занудство и чопорность. При виде Лидарха маркиз просто растаял. И ходил вокруг аварца, как кот возле сливок. Глаза горели, с лица не сходила восторженная улыбка, а несколько яблок от Лили были приняты почти как королевские регалии и с благоговением скормлены лошади. Лидарх тоже оценил человека и ткнулся ему в плечо плюшевым носом. Лиля потрепала его густую гриву. – Подхалим. Заласканный, залюбленный, балованный, очаровательный нахал. Фалион улыбнулся. – Графиня, он великолепен! Лиля кивнула. – Он чудо. Сами понимаете, маркиз, разве можно расстаться с таким красавцем? По лицу Фалиона читалось, что он бы точно не расстался. Даже под угрозой расстрела. – Графиня, но вы же не будете против, если… у меня есть несколько симпатичных кобылок… Лиля вздохнула и кивнула. – Не буду. Но поставлю и свои условия. Чистота и только чистота. И осторожность. – Ваше сиятельство! Маркиз возмущался совершенно искренне. Лиля улыбнулась. – Я понимаю. Но и вы меня поймите. Вы бы не доверили такое чудо просто так, верно? – Верно. Маркиз машинально поглаживал Лидарха. Подхалим млел. И Лиля не удержалась. – Если очень хотите, можете прокатиться верхом. Я разрешаю. Судя по глазам маркиза, он оценил. Но не бросился сразу пользоваться приглашением. – Ваше сиятельство, я ценю вашу щедрость. И у меня есть еще одна просьба. Лиля смотрела испытующе. – Тахир Джиаман. – На нем я вам прокатиться не предлагаю, – не удержалась Лиля. Маркиз взглянул на нее ошалелыми глазами, а потом шутка дошла до адресата. Лиля и не ожидала, что сия великосветская щука может так громко и весело смеяться. И так заразительно. Лидарх недовольно фыркнул, оглушенный взрывом смеха. Но прошло минут пять, прежде чем высокородные господа смогли успокоиться. – Ваше сиятельство, – наконец выговорил Фалион. – А господин дин Дашшар может проехаться ко мне в имение? Лиля вздохнула. – Он свободный человек, а не мой слуга или раб. Что именно вам нужно? Кто-то болеет? Фалион опустил ресницы более чем красноречиво. Лиля вздохнула. Ладно. Съездить – от нее не убудет. Посмотрит, как там коней содержат, да и Тахиру лишняя практика. И ей развеяться… не графиня она! И не производственник! Не менеджер. Она изначально медик. И ее работа – людей лечить. А не пытаться скрестить ужа и ежа, чтобы получить три метра колючей проволоки. – Ваша светлость, вы с ним поговорите. Если он согласится, я рада буду. – Ваше сиятельство, вы очень добры. На каких условиях согласился Тахир? Только если с ним поедет его любимая ученица. И ученик. Никакого ущерба чести, одна – графиня, второй – барон, просто пока непризнанный. Фалион почему-то был недоволен этим обстоятельством. Но Тахир уперся рогом, и маркиз уступил. На следующий день трое лекарей под охраной вирман отправились в гости к маркизу. В этот раз Лиля уже подставляться не собиралась. И по дороге разъяснила Тахиру, что, как, когда, какие вопросы… Она поможет, если что. Но лучше не доводить до помощи. Лиля крутилась среди дам. А его величество принимал делегацию докторусов. Которые готовы были бить челом хоть об пол, хоть об стол, лишь бы его величество прекратил самоуправство графини Иртон. Которая – без ума, как все бабы. Разве ж можно доверять ханганам? Да еще доверять им лечить людей? Они дикари, идолопоклонники, в Альдоная не верят! Ах, их лечение помогает? Так потом еще хуже может стать! Кто их знает, негодяев!!! Нельзя так рисковать, никак нельзя… Да, может, оно и не помогает, может… может, колдовство все это! Эдоард докторусов принял. Выслушал. И нежно осведомился – не думают ли они, что графиня Иртон, жена племянника короля, якшается с нечистью? Раз те колдуны, то, значит, и графиня? А если такое предположение возникло – не есть ли это наезд на законную власть? Сегодня графиня, завтра герцогиня, а послезавтра и до короля доберутся? И чего это вы, любезнейшие, тут так крыльями бьете? Если все так, как вы говорите, – но хочу заметить сразу, что исцеление графини Марвел проходило при альдоне, и тот никаких признаков Мальдонаи или ворожбы не заметил, – вы вообще должны сидеть ровно и ждать, пока исцеленным графиней станет хуже. Разве нет? А вы суетитесь… Кстати, вы подумали, что с вами может случиться за претензии к королевской родственнице? Пусть даже и той, которая нашему плотнику троюродный забор? Разумеется, сказано все это было высоким стилем, но вышли докторусы от короля как оплеванные. А Эдоард свистнул секретарю. И попросил запустить сплетню, что приходила гильдия докторусов, жаловалась на Тахира дин Дашшара и на то, что его лечение помогает людям. Примеры есть? Есть. Вот и испугались. Сами-то сделать ничего не могут, только деньги тянут… После чего к Тахиру хлынул поток больных. Но ханган не жаловался. Обширная практика под руководством чуткого и грамотного учителя, а Лиля настаивала, чтобы больными занимались и Тахир, и Джейми, и трое ханганов, которые прибыли в Иртон для лечения принца, а теперь хвостом ходили за ней… Для Лили же важным было налаживание контактов в свете, продвижение идей гигиены, ну и натаскивание своей команды. Так что королю можно было бы сказать большое спасибо. Если бы не одно «но».