– Отлично осознаю. Джес не сделал мне ни шага навстречу. Но ведь и я тоже не идеальная жена… – Хотя можешь ею стать. – Если рожу наследника, а лучше близняшек, и тихо умру. – Зря ты так. – Не зря. Это был бы идеальный вариант. Но я на него не согласна. Странно, правда? – Очень странно. И…. называй меня Алисия? – Хорошо. Полагаю, мама – это явно не то. Особенно для такой молодой и симпатичной женщины. Алисия сверкнула глазами. Но Лиля выглядела абсолютно спокойной и искренней. Она не лгала. И действительно, по меркам двадцать первого века Алисия была вполне симпатичной. Не слишком высокая, очень стройная, тонкокостная, изящная… да и лицо… Не красавица. Но, если придать форму бровям, правильно подкрасить глаза и наложить помаду, будет очень своеобразно. Этакая настороженная хищная птица. Кажется, вдовствующая графиня это поняла и кивнула. – А я буду называть тебя Лилиан. – Лиля. Для близких именно так. Для самых близких. Женщины понимающе переглянулись. Границы были обозначены, и приоритеты расставлены. Одной нужно сохранение статус-кво и укрепление положения при дворе. Второй же – титул и деньги. И семья. Эти цели совместимы при должном упорстве и усердии. Так что можно подумать и о насущном. Например… – Знаешь, Лиля, тобой надо заняться всерьез. Загар недопустим для благородной дамы, волосы надо лбом желательно выщипать, щеки чуть тронуть белилами. Лиля покачала головой. Ни слова, но вполне отчетливое отрицание. Я достаточно уважаю вас, чтобы не спорить, но делать все вышеизложенное не стану. – Лилиан? – Я не буду подчиняться интересам моды, – пожала плечами женщина. – Я хочу ее создавать. – Вот как? – прищурилась Алисия. – Метим в королевские фаворитки? Лиля усмехнулась. – Нет. – Тогда ничего не получится. Моду задает сейчас баронесса Ормт. – Близкая подруга его величества? Алисия кивнула с улыбкой. Умница Лилиан. Ничего объяснять не надо. – Полагаю, мне надо познакомиться с баронессой. А подружиться? – Принцессы ее очень не любят. – А его величество любит своих дочерей? – И сильно. Баронесса для него всего лишь игрушка, как и для всех мужчин. А дочери… – Память о любимой женщине? – Да. Джессимин. Хотя не могу понять, что все в ней нашли? – Она была красива? – Да. Но при этом глупа, беспомощна… Лиля фыркнула. – Алисия, исходя из своего опыта, я могу сказать так. Мужчины любят тех, о ком надо заботиться. Сильные и умные женщины обязывают. Если рядом с тобой львица, придется стать львом, а не козлом. А с козочкой проще. Травки и молочка, и все. Ну и кого выберут? – Ты умна. – Я стараюсь. А кто у нас еще задает моду кроме баронессы? Не может же у нее не быть соперниц? – И абсолютно права. Герцогиня Тарнес. И разговор ушел в перечисление титулов, связей, обсуждение друзей и врагов. Женщины заключили пакт о ненападении. Друг на друга. А вот насчет всего остального мира разговоров не было. Следующее утро для Лили началось с приятного визита. – Доложите госпоже, что прибыл Ганц Тримейн. При этом известии отступила даже головная боль. Лиля взвизгнула от радости и вылетела из столовой, где после вчерашнего пыталась впихнуть в себя простоквашу. Нет, она не напилась. Но голова трещала, как сырые дрова. Она уж и забыла, когда приходилось так напрягаться. Последний раз, наверное, еще когда она была Алей Скороленок. А теперь вот… – Лэйр Ганц! Как я рада вас видеть! Ганц Тримейн по всем правилам раскланялся, поцеловал графине ручку, сделал комплимент… Алисия Иртон еще отдыхала. Поэтому Лиля пригласила Ганца за стол и принялась расспрашивать. Мужчина принял предложение без всякого стеснения и с удовольствием стал расправляться с завтраком. – Уж простите, графиня. Я к вам выехал, даже не позавтракав. – А к чему такая спешка? – Хотелось поговорить. До того, как вас представят ко двору. – Слушаю, лэйр Ганц. – Вы помните про этого… Алекса, кузена леди Вельс? – Помню, – помрачнела Лиля. Поди, забудь. Шрам до сих пор побаливал. – Его же казнили? – Да. А вот это… Перед женщиной на стол легла стопка писем. – Что это? – А вы почитайте… Лиля послушалась, и уже на третьем письме выругалась. Ну да. Перед ней были доказательства. Доказательства того, что ее покушение готовили и Алекс, и Аделаида вместе. Что бы там кто ни говорил. Она писала чуть ли не приказом. Он отвечал (тут не было оригиналов, только черновики) подробными отчетами: кого, когда, за сколько и за что именно… – Очень мило. Лэйр Ганц, что вы хотите с этим сделать? – Что хотел, я уже сделал. И хотел бы… Ваше сиятельство, вы человек прямой, уж позвольте и мне напрямик? Лиля кивнула. – Вы когда попадете ко двору, его величество вас так просто не отпустит. Наверняка. – Да уж кто бы сомневался. – А ведь вы наверняка захотите свой дом, делами опять же заниматься… – И? – Ваш отец искал для вас человека, который будет заниматься тем же, чем я сейчас на королевской службе. – Он пока мне никого не представлял. – Лиля посмотрела на письма. На Ганца. И ее озарило. – Так вы… – Да. Хотел бы. А это… – Я так понимаю, это не взятка. А подарок в расчете на мое доброе отношение, – усмехнулась Лиля. – Кто еще про эти письма знает? – Никто. В королевских тюрьмах палачам специально уши воском залепляют, чтобы чего не надо не услышали. А не то… Лиля кивнула. – А почему вдруг? Лэйр Ганц, я все понимаю, вы человек умный, сильный. – Да. И хочу жить долго и счастливо. Дом хочу, семью, детей… На королевской службе это невозможно. Да и уходят с нее только вперед ногами. – А на моей – возможно?