Ректора просили приезжать еще. Обещали скидку – десять процентов. А пирожок – прелесть. Тесто было воздушным, рыба нежной, а сыр острым… еще бокал вина… ладно! Вино у него есть! Восхитительно! И Рональд пообещал себе присмотреться к девушке. Заметить девушек было несложно. Но в этот раз Грон пошел один. – Дэвушки… – Они что – нас преследуют? – ощетинилась Линда. Не преследовали. Арх увидел девушек в окно и сказал Грону – только и всего. Дороги-то остались теми же, и вид из окна – тот же. Селия сделала шаг вперед: – Добрый вечер. Что вам угодно? – Я… ызвынытс хатэл, – от волнения акцент у Грона стал вовсе уж кошмарным. Но Селия поняла: – За что? – За дыруга… Крат – дурак! Ышак бэзмозглый! Линда утвердительно кивнула. Она думала примерно так же. Ее бы воля – она бы пришибла придурка. С другой стороны, благодаря Крату ее спас Юра! Есть за что поблагодарить? Ладно, пускай живет! И Линда благородно махнула рукой: – Ничего страшного. Мы не в претензии. Селия выдохнула. Ругаться не хотелось. Грон понял, что девушки не злятся и попробовал отыграть еще одну позицию: – Можно прыгласыть вас на ярмарку? – Теперь акцента почти не было. – Нельзя, – отмахнулась Линда. – Пачэму? Я бэз злых мыслэй, в знак прымиреныя… Линда покачала головой: – Нет. Селия поддержала подругу: – Мы не держим зла, но у нас другие планы. – Мэжду намы – мыр? – Между нами мир, – подтвердила Селия. Грон перевел дух. Девушки ему нравились, ссориться не хотелось. Лучше дружить. Да и учиться здесь еще год… Про плащ он попросту забыл. Вспомнил уже позднее, но решил подождать. Что с тем плащом будет? А Крату все равно еще день лежать. Адепты распрощались почти дружески. И, удаляясь по тропинке, Селия довольно кивнула: – Авось ссориться и не будем? – Сдались мне эти козлы, – фыркнула в ответ Линда. – Лин, успокойся. Ты уже не на границе. – К сожалению. – Все, думай о хорошем. Жаль только, на ярмарку мы не попадем. – Почему? В столице она тоже будет. – Но там цены – не чета нашим! – А скидки? – Будет ли у нас время, – вздохнула Селия. – Анна-Лиза важнее. – Согласна. Большего девушки не сказали. Но Арху, который скрытно следовал за ними в надежде разжиться информацией, хватило. И он пересказал этот разговор Грону. – Бедненько, но чистенько, – резюмировал Кларенс Аргайл. Рональд посмотрел на отца без особой приязни. Ага, видел бы папаша, где ютился сын первый год после ухода из дома. Ему бы домик из шести комнат (две спальни, гостиная, столовая, кабинет, лаборатория) дворцом бы показался. – Как мать? – Пока так же, – вздохнул Кларенс, не солгав ни словом. – Передает тебе приветы. – И ей того же… Мать Рональд любил, да… Только вот она против отца не пошла. И сына не отстояла. Обидно, правда? – Рональд, ты можешь мне уделить пару минут? – Я уже слушаю, – хмыкнул ректор. Поскольку он готовился ко сну, то был в халате поверх пижамы. Пижама была шелковой, темно-вишневой, богато расшитой золотом, халат – ярко-зеленый, в стразах. Лорд Аргайл морщился, но терпел. Понимал, что за критику Рональд его выставит в три минуты (и был прав в своих предположениях. Даже в две с половиной минуты бы уложился). – Ты пока никого не присмотрел из девушек? – Пока – нет. Пирог и мясо заслуживали внимания, но Рональд не был уверен в авторстве Милы. Говорила же она про Селию? – Тогда обрати внимание на мою кандидатуру. – На кого именно? – Анна-Лиза Эресаль. – Эресаль… баронство? – Хорошо, что ты слышал. – Было дело. Что с ней не так? – Все с девушкой так. Она единственная наследница своего отца, сильная магичка, насколько я знаю, маг воды… – Допустим. – Есть возможность договориться, чтобы ее отдали за тебя. – Возможность? Лорд Аргайл поморщился: – Ее мать, вдова Эресаля, вышла замуж за Шинора Аркена. Не помнишь такого? – Нет. – Его отец работал у нас в имении. – Вот как?