О черт! Раньше она петь не пыталась, как-то не до того было, а ведь Арден, в которого тут верят, подкинул ей реальную плюшку. У Алаис Карнавон оказался потрясающий голос. Глубокое, грудное контральто… Класс! В той жизни у нее было меццо-сопрано. А диапазон? Следующие несколько минут Алаис проделывала упражнения для связок, радуясь, что никого нет рядом. Вряд ли зрелище девчонки-альбиноса, которая лежит в здоровенной деревянной лоханке и старательно выпевает «ми», «ме», «ма», «мо», «му», добавило бы кому-то здоровья. Встать и петь во весь рост? Можно. Но вылезать из воды не хотелось – слишком уж быстро она остывала, так что Алаис позволила себе маленькие вольности. Да и не на концерте… Девушка набрала воздуха в грудь. У каждого есть своя любимая песня. Некогда у Тани это было «Прекрасное далеко». Отличная песня, и диапазон широкий. Вот и попробуем распеться хоть как. Когда песня закончилась, Алаис поняла, что одна ее проблема точно будет решена. Имелось и здесь сословие, которое считали чудаковатым. Для них были обыденными разгильдяйство, бродяжничество, иногда и случайные связи, они стояли вне сословий и гильдий, на них никто не заявлял права… Менестрели. А еще их старались не задевать. Не в силу страха перед предками всемогущих СМИ и ток-шоу. Нет. Просто здесь менестрели считались слугами Мелионы. Дескать, однажды богиня устала после творения, присела на камушек и задумалась. И услышала песню. И так ей хорошо и душевно стало… Пела девчонка, собирая ягоду, а когда допела, богиня решила явиться и отблагодарить смертную. Явилась и спрашивает, мол, что тебе угодно получить в награду за пение, дитя мое? А девчонка, не будь дура, и ответила – возможность петь для этого мира. Рассмеялась богиня – и даровала ей талант сирены. Девчонка смогла голосом повелевать волнами, управлять ветрами, люди и животные ее слушали раскрыв рот… Так родился первый менестрель. Конец истории терялся в тумане. По одним легендам – девушка вышла замуж за короля. По вторым – ушла в Море. По третьим – стала бродить по дорогам. Умереть она ведь не может, ее богиня благословила… Так что менестрелей старались не обижать. Нет, панацеей это не было, плохого певца могли и гнилым овощем «угостить», могли и выпороть, могли смазливую певичку и использовать по назначению… Могли. Но это было лучше, чем ничего. К тому же смазливой Алаис себя не назвала бы даже после литра водки. Менестрель? А ведь запас местных песен у нее есть. Здесь предпочитали нечто вроде баллад, а память Алаис послушно укладывала их внутри. Позор и ущерб герцогской чести?! Да, внутри было такое неудобство, но Алаис предпочла махнуть на него рукой. Победителей не судят, побежденным все равно. К тому же она-то с какой радости стала герцогиней? Ее не спрашивали, когда тащили… Эх, как-то там родные без меня?.. Алаис усилием воли заткнула память подальше и сосредоточилась. Итак, менестрель. И не надо о позоре. Есть певичка-однодневка, а есть Монтсеррат Кабалье. С первой на одном поле не сядут, а второй короли кланяются. Разница в классе. Может ли она выдать класс? С ее-то музыкальной школой – запросто! Гитару бы… И ведь наверняка что-то такое есть в замке… кстати! Надо посмотреть на чердаке: там по традиции есть склад всякого барахла. Миры разные, а чердаки везде одинаковы. Посмотрим. А уж сколько она всего знает… И классиков, и современников. Стандартный набор девушки из хорошей семьи – музыкальная школа, танцы и рисование. С последним не задалось, рисовать Таня не могла. Вообще. У нее даже прямая линия ощутимо давала кривизну на втором сантиметре. Танцы? Идеальное чувство ритма и мелодии не мешало девочке оттаптывать все, что находится рядом. Увы… Примерно на втором десятке оттоптанных ног девочка смирилась со своей горькой участью. Не вый-дет из нее танцовщицы, не судьба. Максимум вальс на выпускном вечере в школе. И там она так на ногу партнеру наступила, что бедняга хромал до утра. А вот с музыкалкой задалось отлично. Таня хотела пианино, но родители уперлись и настояли на гитаре. Ну да, пианино дорого стоило и не пролезло бы в их квартирку. Так что… Дайте струны, руки вспомнят! Таня попробовала пальцы на растяжку. А ничего так… Но слишком нежные. Перчатки и медиатор – комплект-минимум, иначе без подушечек останешься. А вот без пропитания вряд ли. Гитаристы всегда были в цене в любой компании, а репертуар менялся, его требовалось обновлять… Итого, от испанских гитар до «Мурки». От арии Квазиморды до «Мистера Х». Алаис вздохнула. Ладно, одна проблема решена. Что кушать – найдем, заработаем, эксцентричность спишется на профессию, хоть тут такого слова и не знают. А вот внешность… Альбинос – редкость везде. Но если и в этом мире можно окраситься… А в какой цвет? Чтобы кожа не выделялась диссонансом? А ведь есть один вид белокожих, который не привлекает к себе внимания. Рыжики с веснушками. А почему нет? Хной стационарно окрашиваются волосы, брови, ресницы, ладно, последние и угольком можно. А на лицо ею же, родимой, нанесем веснушки. Алаис точно могла сказать, что Роза красится хной, – осталось раздобыть ценную травку. Сложно, конечно, но невозможного нет. Хну и заказать можно, вроде она как обеззараживающее применялась… знать бы, как она тут называется. А ведь в библиотеке есть фолианты по растениям, Алаис это точно помнила. Растения не запоминала – герцогессе было неинтересно, а Таня-то биолог! Уж лавсонию-то отличить должна. Узнаем, как она здесь называется, и закажем. Вряд ли управляющий в курсе того, чем женщины красят волосы. Скажем для ткани. Или по лекарской части. Будущее приобретало хоть какую-то определенность. Есть профессия, есть планы на внешность, есть деньги (не до всех сокровищниц добрался Таламир), осталось главное. Определить, куда, когда и как бежать. Но это после свадьбы. До свадьбы ее никуда из замка точно не выпустят, а вот если свадьба пройдет, а потом Алаис еще и беременной окажется, надзор ослабнет. Она же может подумать, что в тягости? Еще как может, ведь не повитуха! Никто не подумает, что у беременной женщины хватит дури куда-то бежать. Или подумает? Не будем недооценивать Таламира. А в чем бежать, кстати? Алаис отчетливо представила себе, как она в своих роскошных шмотках, перешитых из маминых платьев, является в ближайшую деревню и просит продать ей костюмчик менестреля. А лучше сменять вещь на вещь. М-дя. Есть способы самоубийства и попроще. Но ведь есть и братья! У которых были детские штаны и рубахи! И где это все? Найдем! Память упорно посылала на чердак. Значит, ищем музыкальный инструмент и приводим его в состояние должной обтерханности, ищем одежду и устраиваем заначку, добываем хну. И – изучаем карту мира. Бежать придется на другой материк, подальше от супруга, и бежать быстро. Ладно-ладно, главное – начать разрабатывать план побега, а дальше будет намного легче. Самая длинная дорога начинается с того, что ты собираешься в путь. Страшно? Алаис было очень страшно. За стенами замка лежал сложный, незнакомый и враждебный мир. Но в стенах замка был сложный, незнакомый и враждебный Таламир. И кто хуже – неясно. Если с миром у Алаис еще имелись шансы уцелеть, то Таламир сожрет ее, как только она будет бесполезна. А значит, выход только один. Бежать. И произнесенное второй раз про себя решение далось Алаис намного легче. * * * «Бежать» – замечательное слово. Но есть и припев: «Нас не догонят». Вопрос – как бежать, куда бежать и что сделать, чтобы припев стал реальностью, стоял особенно жестко. Как бежать? Ножками, понятно. А медленно. А холодно. А некомфортно. В бытность свою Таней Алаис несколько раз ходила в турпоходы и всегда радовалась завершению этого мероприятия. Вот брату нравилось, а она не видела никакого удовольствия в прогулках из точки «А» в точку «Б» с грузом за плечами и в грязных носках. Итак. Климат. Море неподалеку, то есть ночью у Алаис есть все шансы не по-детски озябнуть и получить прекрасную простуду. От пневмонии она недавно оправилась, вторая не заставит себя долго ждать, и побег станет неактуальным. Потому как мертвые бегать не могут. То есть палатка, спальный мешок, пенка… где тут у нас ближайший магазинчик спорттоваров? Нету? Не завезли? Ай-яй-яй. Наломать лапника, развести костер, и вообще – другие же ночуют и не помирают? Алаис это казалось весьма неубедительным доводом. Уметь надо. А если она, с ее ручками герцогессы, попытается наломать лапника… ага, очень смешно. Или костер развести. Плевое дело? Так только кажется. Здесь ни зажигалок, ни спичек еще не изобрели, а система «кремень-огниво-трут», с точки зрения Алаис, была просто убийственной. Легче огонь трением добыть, хоть согреешься. И поездов нет. И велосипедов. Лошади? Можно, конечно, и на лошади. Если знаешь, как с ней управляться. А Алаис-то и не знала. Как любая благородная дама, она могла сесть на лошадь и принять красивую позу. Точка.