– Мам… Лиля посмотрела на Миранду, которая влетела в комнату. – Мири, а ничего, что родители еще спят? – Но я же не сплю! – Резонно, – проворчал Джерисон. И накрылся подушкой. Вчера Лиля ему так ничего и не сказала. И сил не было, и желания, пришли в свои покои – и упали. Вот буквально, где стояли… Кажется, даже раздеваться Лиле кто-то помогал… она уже не помнила. Коронация… Да, день выдался не просто тяжелым. На каторге так не вкалывают, это точно. – Мам, можно я ее оставлю? – Кого? – Лиля наконец начала осознавать окружающую действительность. – Вот… ее… Лилиан тоже захотелось накрыться подушкой. Нет, такой подлости она не ожидала. Она попросила, но зачем же так сразу? А дело было простым. Олав, с которым она поговорила, без раздумий спихнул все дело на Гэла, тот пошел в гости к Руте, ну и… сложилось. Уж эввиры-то отлично знали, где можно достать именно то, что надо графине. В результате, Миранда держала на руках маленькую обезьянку. Кажется, мартышку, но породу Лиля бы и под расстрелом не определила. Обезьянка была болезненно худой, на шее – след от ошейника, и в Миранду она вцепилась, как в свою последнюю надежду на жизнь. Может, так оно и было. – От лишая будем вас лечить обеих, – подвела итог графиня. – Лишая? – Если у нее только блохи, это будет уже счастье, – хмыкнула Лиля. Джерисон высунул голову из-под подушки. – И что это за пакость? – Папа!!! Лиля вздохнула – и полезла с кровати. Тоже, мероприятие, если она в ширину – в два раза больше, чем вы в длину. – Мири, ты понимаешь, что это не игрушка? Это живое существо, оно требует внимания, заботы, ее учить надо… – Я буду!!! Мы можем ее оставить, правда? – Как папа скажет. – Можете, – согласился Джерисон, не сильно вникая в смысл разрешения. Они уснули-то часа четыре назад, и тут… обезьяны? Да хоть аллигаторы, но потом, потом… дайте папе поспать! – Спасибо!!! – завизжала Мири, бросаясь поцеловать папу, но была перехвачена злобной мачехой. – Сначала купание, осмотр, лечение, потом будешь блох разносить. Миранда совершенно не обиделась. Вирма, земли клана Хардринг Анжелина всегда знала, как будет выглядеть ее свадьба. Обязательно – главный Храм. Обязательно – альдон Роман. Его величество лично ведет дочь к алтарю, она вся в голубом… или в розовом… вот тут было сложнее. Столько цветов, столько фасонов, столько платьев можно представить! А там ее ждет – ОН! Кто именно? Жениха Анжелина пыталась представить. Всегда выходило примерно одно и то же. Молодой, высокий, красивый, голубоглазый (почему бы нет?), обязательно дворянин, не ниже герцога, а то и принц… То, что происходит после свадьбы, она даже и не представляла. Пир, конечно. Танец с супругом, и может быть, поцелуй. Сейчас даже вспоминать смешно, какой наивной она была. Но чтобы – так? Стоило Брану вернуться, как Ричард грохнул кулаком по столу. Пока он не может провести свадьбу по законам Ативерны. Но это не повод его сестре жить в грехе. Женитесь тогда, как положено на Вирме. На Вирме было принято давать клятвы перед ликом Флейны. Богиня любви, соединяющая сердца, кому, как не ей приглядывать за семьями и принимать обеты? Но… Бран был и оставался жрецом Холоша. А жрецы получали благословение на свадьбу у своего бога. В его храме, и никак иначе. Но есть ли более неромантичное место? Храм Холоша – простая пещера в скале. Впрочем, таких на Вирме половина храмов. Но эта какая-то особенно неуютная. Что в пещере? Статуя. Факелы, алтарь и нож на алтаре. А больше ничего и нет. И к алтарю Анжелину никто не ведет. Бран ждет ее у алтаря, но этот путь она должна пройти сама. Такое условие. Платье? Анжелина подумала, и оделась, как на Вирме принято. Нашлось для нее платье из тонкого небеленого льна с вышивкой, нашелся и платок, который девушки могут набросить на голову – после свадьбы муж снимает его… Анжелина медленно шла по узкому коридору. Почти не отесанная стена, кое-где горят факелы, но темнота давит, наплывает… И словно голоса в ней слышны. Отступись… Уйди отсюда… Куда ты лезешь? Зачем тебе это нужно? Давит, морочит, отталкивает – или просто не пускает, и хочется броситься из пещеры, что есть сил. То, кажется, потолок нависает над головой, то мнится – сбилась с пути, и теперь блуждать ей в этих коридорах до скончания века… Страшно. А уходить нельзя. И можно было бы – Анжелина не ушла бы. Никогда. Это ее любимый человек. И ради него она в жерло вулкана полезет, не то, что в какую-то пещеру. Воинственный настрой явно помог. Анжелина сделала еще несколько шагов, повернула за угол – и в глаза ей ударил яркий свет. Как – яркий?