Дом… Дом для нее был там, где мама и папа, где Лешка, где мединститут… Был. А сейчас – где? Лиля спросила себя, и сама же честно ответила. Дом – там, где ее муж и дочь. Где ее семья. Где живут любящие ее люди. В Ативерне. А Лавери или Иртон, это уже не так важно. У нее здесь появилась семья. Когда она это поняла? Во время путешествия? Когда они с Джерисоном отбивались от разбойников? Когда ходили на ночную рыбалку? Или потом? Когда она, обмирая от страха за мужа и дочь, тащила королеву? Когда писала записку для Конкора и молилась, чтобы с Мирандой все было в порядке. Когда удирала из столицы и надеялась, что Джерисон поступит точно так же? Когда вернулась в Кардин, и Джерисон вытащил ее из кареты и прижал к себе? И столько всего было в его глазах… Радость, любовь, надежда… Сбывшееся чудо. Они должны были умереть, а они живы. И это воистину чудо Альдоная. Может, молитвы в том монастыре сработали? Кто ж его знает… Лиля не бралась гадать, она просто была счастлива. Ах, ваше величество, Эдоард Восьмой, как вы правильно услали нас путешествовать. Словно знали что-то заранее… А может, и догадывался. Все равно, спасибо вам, ваше величество. С меня сильно причитается. Следующие шесть часов Лиля занималась ранеными. Чистка ран, перевязки, даже одна ампутация… ох, чего только не вместилось в это время. И осуждение людей, и косые взгляды ее не трогали. Ни капли. Коситесь? Да на здоровье, лишь бы под руку не лезли и дело делать не мешали. А дел было – по горло. Где рана загноилась, где жар поднялся, где еще чего… это в Ативерне постепенно вводились санитарные нормы. И докторусы уже слышали, что надо бы руки мыть. А здесь пока были тишина и покой. Проехал на лошади, покопался в ране, поковырял в носу. Стерильность? Это как стервозность, что ли? К концу дня докторусы были в этом свято уверены. И в то же время… Профессионал всегда распознает другого профессионала, так что докторусы постепенно начинали приглядываться. Это дураки нос дерут, но дуракам во дворце делать нечего, их тут сжирают. Быстро. А умный человек никогда не упустит шанс поучиться. Джерисон забежал, посмотрел на супругу, кивнул и ушел. Правда, через полчаса с кухни принесли обед и вирмане заставили Лилиан его съесть. И снова работа… Но Лиля была не в претензии. Она ведь медик. Интриги, заговоры, войны, придворные… это – не ее. А ее – госпиталь. Вот так, по локоть в крови, но делая то, что кроме нее никто не сделает. Хорошо ли, плохо… она искренне старается помочь людям. И ведь получается… Завтра она опять придет сюда. *** Поздно ночью они шептались с Джерисоном. – Что там Ройвели? Элонты? – Минимума, месяц. Может, и больше. – Долго… – Да. Но раньше никак, я и так очень оптимистично настроена. Месяц – это если беспроблемно, если раны будут заживать, как полагается, если не будет осложнений… – А могут быть? – Я расспросила наших друзей. Еще как могут, Джес. Особенно если их раньше потащить в дорогу. – И что тогда делать? – Ну… либо задерживаться, либо уезжать. Джес сморщил нос. – Я бы уехал, но… гадко это как-то. – Значит, останемся. Да и за Милией я бы еще понаблюдала. Она выправляется, но… мало ли что? Мало ли кто? – Альтрес сказал, что мы можем оставаться во дворце, как дорогие и почетные гости… Лиля пожала плечами. Вот уж что ее не заботило, лишь бы работать не мешали. Во дворце? Вот и отлично. Хотя она бы и в ближайшем трактире устроилась со всем комфортом. – Мири рассказала, что подружилась с принцессами. – Наша малышка налаживает связи. – Ей предстоит тяжелая жизнь. Амир будет уважать ее, и ценить будет, но вот что будет дальше? – вздохнула Лиля. – Другая страна, другие обычаи… – Язык она учит, я же вижу. – И я учу. И что? – Обычаи… если Амир пойдет ей навстречу… – А если нет? Лиля не могла об этом не думать. Да, Амир Гулим замечательная партия, это как за арабского шейха замуж выйти, но… Вот и оно-то. Но! Романтическая любовь существует только в романах. А в жизни есть еще обычаи, традиции… да просто – есть тот же гарем! Как с ним справится Миранда? Никто ведь не станет под нее подстраиваться, наоборот, постараются сломать… Лиля это понимала. Но как объяснить все это Джерисону? Такому гордому этой помолвкой? Амир, конечно, чудесный молодой человек, но… сможет ли Мири жить его жизнью? Своей-то у нее, считай, не будет? Если, конечно, она не найдет себе занятие по вкусу. Медицина? Есть и такой вариант, но теория без практики мертва, а где ты в гареме возьмешь столько практики? Разве что по гинекологии, да и не положено жене… ладно еще слуги, рабыни… не поймут ни Амира, ни Миранду. А непонятное – не просто пугает, оно вызывает желание уничтожить. Лиля впервые задумалась, что надо бы подобрать Миранде дело по душе. Такое, чтобы заниматься им можно было в любом месте. Но какое? Что ж, пара лет у нее есть. А там будет видно… ***