Теть Вера только фыркнула. — Юля, ты думаешь, что Директор глупее вас? Я так не думала. — Я уже три дня как получила все это. Заказ через интернет, срочная доставка, оплата… Я уже и забыла про интернет. Да и зачем нужен виртуальный мир, если реальный ярче, живее и интереснее? А твоя жизнь даст сто очков вперед всяким «Квейкам» и «Думам». — Потом. Жить будете здесь. — На ладонь мне шлепнулись две связки ключей и бумажка с адресом. — Это твой дом. Просто ваши соседи снизу вдруг выиграли путевку на месяц, а квартиру решили сдать, на это время хорошим людям. — Но здесь же две связки? — А владельцы второй пары ключей вообще счастливы. У них ребенок болел ДЦП. И им предложили пролечить малышку в частной клинике, в Германии. Срок лечения — три месяца. — Там тоже наши постарались? — Разумеется. Я вздохнула. — Теть Вер, мы же ведь ДЦП можем вылечить за два часа! — Не мы, а я. А ты вообще не лекарь, нет? — Я боевой маг. Да. Но жалко же ребенка! — Глупости! Ребенка все равно вылечат. А что за три месяца, а не за день — пусть скажут спасибо, что мы вообще взялись за это дело. — Вот лайре! — обрадовалась я. — А ведь могли бы и вовсе не лечить! Пусть люди мучаются! — Юля, ты знаешь, чем волшебники отличаются от святых? — Чем же? — Святые приходит сами. А к нам — идут. Проще говоря, мы ждем тех, кто не ленится поднять зад и начать искать выход. — И это справедливо? — А жизнь вообще штука несправедливая. Если бы их квартира не понадобилась вам, к ним бы вообще не пришли. Видимо, я на моем лице ощутимо читалось недовольство. Потому что теть Вера улыбнулась мне. — Юля, не пытайся облагодетельствовать тех, кто не готов стоять на своих ногах. Знаешь, есть анекдот про верующего и лотерейный билет. Слышала? — Нет. — Один человек был очень верующим, и очень просил у Бога денег. Много просил, долго, ему друзья подсказывали способы разбогатеть, а он ни с места. Только и разговоров, что «Бог даст мне денег!». Просил, просил, умер чуть ли не в нищете, встречается с Богом — и ну ему выдавать претензии. И такой ты, и сякой, я же просил… Бог слушал его, слушал — и говорит: «Мужик, ты б хоть билет лотерейный купил бы?». Все рассмеялись. Я покраснела. — Так-то. Не тяни за уши тех, кто не хочет идти сам. Кто не пробивает головой стены. Кто не дерется за свое счастье. Или долго ты здесь не протянешь. Усекла? — Я не дам ей пропасть, — пообещал Терн, обнимая меня за плечи. Я уткнулась ему в плечо. Как же хорошо, когда рядом есть близкий человек… — Вот и ладненько. Пригляди за ней сынок. — Обязательно пригляжу. — И на свадьбу пригласить не забудь, — теть Вера хитро улыбнулась. — Приглашаю, — Терн изобразил придворный полупоклон, не выпуская меня из рук. Получилось чуть комично, но зато очень трогательно. — Буду, всенепременно. Всего вам хорошего. Ну, присядем на дорожку? Мы присели на краешки стульев, столов и чемоданов. — Если что — звони, — напутствовала меня теть Вера. — А через две недели жду обратно. Надеюсь, ты скоро восстановишься. Я тоже на это надеялась. И чувствовала, как по капле, по искорке, прибывают мои силы. Медленно — но верно. Здесь хорошая среда для восстановления. Здоровому магу — тяжело. А для больного жиденький бульончик в самый раз. Автобус (советских времен желтая гармошка) произвел на элваров потрясающее впечатления. Телохранители приготовились драться, Терн зажал нос, мы впятером расчихались. — Это — что?! — прошипел Керрон. — Автобус, — ухмыльнулась я сквозь отчаянное чихание. — Нам — внутрь! И кое-как впихнула всю компанию в утробу чудовища. Хорошо хоть народу никого. Не прошло и пяти минут, как все распределились по салону. Чем пахнут деревенские автобусы? Соляркой. Перегаром. Козлом. Старыми носками. И все это превышало любую допустимую концентрацию. Для неподготовленного человека (не ездившего в том же автобусе в час пик) — сравнимо с воздействием БОВ[1]. Элвары настежь открыли все окна (и плевать, что половина из них забита гвоздями, содрогаясь от кашля, телохранители такую мелочь даже и не заметили) и высунули головы наружу. Через пять минут в салон влетела разозленная конукторша. — Вы, … и …!!! Вы, … что, … делаете, а!? Многоточиями я заменила мат, которым нежная нимфа автотранспорта щедро пересыпала свою речь. — Дышим, — попыталась улыбнуться я. Березка взирала с плохо скрытым злорадством. — А кто … вам … разрешил?!. — А что — есть запрет на открытие окон? — парировала я. — Так забито же!!! — И что? Не заметили! Нимфа завелась минут на пятнадцать, после чего я просто достала из кармана две тысячи рублей. — Сдачи не надо. Хорошо? Выражение лица тетки изменилось на прямо противоположное. С агрессивного на сиропное. — Хорошо. Сейчас я вам билетики оторву. А что окна открыли — это и ничего, даже хорошо стало. Только вы головы-то не высовывайте! Там через пару километров менты стоят на трассе! Оштрафуют еще! — Если полезут — штраф заплатим, — успокоила я женщину. Но ребят из окон все-таки повытаскивала. Все равно концентрация запаха в салоне уже снизилась до допустимой. Так что пусть сидят внутри. Мало ли что мимо пролетать будет! До города к нам подсели еще человек десять. Вполне терпимо. Но ребята взирали на них с ужасом. М-да. Я и сама отвыкла от непринужденности некоторых девушек… В частности, одна девочка, усевшаяся в автобус, была одета (в октябре месяце!!!) в топ, юбку-лейкопластырь, телесные колготки в сеточку (хоть ноги бы побрила!) и куртку из разряда (огрызок кожаный, ультрамодный). А по боевой раскраске могла сравниться только со светофором. Ладно, бывает. Отсутствие вкуса — не порок, а болезнь. Но зачем же падать к Винеру на колени четыре раза? И не надо говорить, что в движущемся автобусе тяжело удержаться в туфлях на 15-ти сантиметровой шпильке! Сама знаю! Но свободных мест больше половины! Могла бы и сесть, а не стоять рядом с нив чем не повинным элваром, постоянно касаясь его бедром. Судя по лицу Винера, он готов был уже выкинуть нахалку в окно. Пришлось забрать его к себе в компанию. — Ёлка, а ваши девушки все такие? — Нет. Это уникальный вариант. Обычно они вполне безопасны для окружающих. Элвар только фыркнул. Не поверил. Я бы тоже не поверила. * * * На автовокзале мы расстались с Березкой. Подруга посмотрела на расписание автобусов — и кивнула. — Скоро и мой придет. Ёлка, я свяжусь с тобой. Через десять дней. Хорошо?