— Нет. Ошибся. Нравятся мне блондины. А брюнета я просто люблю, — парировала я. — Я тебя тоже люблю. Хочешь посмотреть, что творится в его разуме? — Еще как! Покажешь? Мы собирались показать Павлуше сон. Яркий, многоцветный, почти реальный и с его участием… Бывают такие сны, в которых ты живешь. И которые помнишь подолгу после пробуждения. Вот такой он и увидит. Сейчас. Уже сейчас… Лютик положил руку на плечо друга, подпитывая энергией. Я улыбнулась. И увидела то, что транслировалось. Словно на миг я стала тем самым Павлом. Я понимала, что Терн сейчас просто живет в его разуме, видит все, как он, слегка корректирует и параллельно показывает все мне. Но реальность была — куда там три Дэ или даже пять Дэ. Ему снилось, что он очнулся в домике. И рядом была Таня. И еще четверо. Собственно, это были элвары. Просто немного измененные. В боевой форме и приукрашенные для достоверности. Но это знала я. А нормальный человек, увидев рядом с собой нескольких здоровущих амбалов с клыками, крыльями, когтями и оружием — в лучшем случае подумал бы о визите вампиров. Поэтому сознание Павла сконцентрировалось на доступном. — Таня? Оно заговорило! Ура, ура, ура!!! — Да. Это я. — А… Терн выступил вперед. Тускло сияла древняя корона на черных волосах. Вид у него был такой инфернальный… повстречается такое ночью — до утра штаны не отстираешь. — Да. Именно она. Скажи спасибо девушке — и попрощайся. — Попрощаться? — Что, туго соображаешь? Девушка продала душу аду в обмен на твое исцеление. Сам понимаешь, мы тебе не благотворительная организация, даром не лечим. Поэтому прощайтесь — и мы ее забираем в ад. Павел только глазами захлопал. А Таня из его сна выдала печальным тоном: — Павлик, ты прости меня. Но когда они пришли и предложили мне… — Они — кто? — Ты «Мастера и Маргариту» смотрел? Читал? Слышал? В разуме парня появился первый и слабый проблеск мысли. — Так это ж роман… — Сказка ложь, да в ней намек. Мы действительно существуем. Только не каждый способен продать нам свою душу. Все себя жалеют. А она вот — решилась. — Таня? Женщина закивала головой. — Они мне обещали. — Мы сдержали свое обещание. Прощайся — и пойдем. Таня опустилась рядом с «зайчиком» на колени и трогательно поцеловала его в уголок губ. — Прости меня за все. И прощай. Мы, наверное, и там, после смерти, не встретимся… — Почему же?! Если будет вести себя, как прежде — обязательно попадет к нам! — подыграл Терн. — Ты его пока выкупила своей душой. Но вряд ли найдется еще одна такая же… героиня. — А вы — кто? — спросил Павел, пытаясь подняться с земли. Элвар мерзко ухмыльнулся. — Асмодей. Слышал о таком смертный? — Слышал. Только вы вроде как хромой? — С чего бы это? И вообще не задерживай меня попусту. Или ты тоже душу продать хочешь? Так это мы мигом. Что нужно? Деньги, власть, гарем? Заказывай. Подпишешь контракт — и свободен… лет на сорок. А потом еще и со своей подружкой у нас встретишься… — Господин, — встрял Винер, специально распахнув крылья и прямо-таки неприлично оскаливая зубы, — если мы задерживаемся, я могу отпустить адского пса на охоту? Он давно не лакомился свежей человеческой печенью… — Отпускай. Только пусть вон тех не трогает. Еще отравится… Эвин взъерошился, став вдвое больше, рявкнул что-то — и исчез в темноте. Таня смотрела более-менее спокойно. И только когда Терн потянул ее за руку к себе, забилась и закричала. И крик этот что-то явно тронул в душе ее парня. — Подождите!!! — Чего? — с великолепным презрением посмотрел на него Терн. — Договор заключен, мы выполнили обещанное, теперь она — наша. — Но что… — Вечность адских мук. Чтобы тебе было понятно — вечная непрекращающаяся ломка. Только намного сильнее. Павел сдавленно ахнул. А потом все-таки выпрямился. — А я — могу продать вам душу? Вы говорили… Терн благосклонно кивнул. — И чего ты хочешь? Говори. — Отпустите ее. — Что!? Элвар вполне правдоподобно разыграл изумление. — Зачем тебе это надо? Ты же ее все равно не любишь! — Да. Но… я… — Обязан? Никому ты не обязан! Это было просто ее решение! И она понесет за него ответственность! — Меня никто и никогда так не любил. — И что?! Зачем тебе эта идиотская любовь!? Ни денег, ни связей, ни-че-го! Лучше закажи себе миллион в долларах — и все красотки мира будут у твоих ног! — Мне они не нужны. Они будут у ног миллиона. — А какая тебе разница? Чего ты вообще хочешь, смертный!? — Оставьте ее. Заберите лучше меня. Я выдохнула. Вот ради таких моментов и стоит жить! Наркоман (бывший, но все-таки) — и все же оставшийся человеком. Пусть даже он считает все происходящее наркотическим бредом — неважно! Важно другое. Даже в бреду отдавать себя ради другого человека — это очень много значит. — Что ты хочешь, смертный? — Возьмите меня, вместо нее. Терн задумался. И из темноты выступил непонятно-белый полупризрачный и сияющий силуэт. Типа простыни, вывешенной на лампочку. — Оставь их. Они готовы пожертвовать жизнью и душой друг ради друга. Их любовь сильнее смерти! Сильнее твоей власти! Керрон не выдержал — и отвернулся. Плечи его дрожали. Я понимала, что элвар давится от хохота. Да и сама я удерживалась с большим трудом. — Э, нет. Я что — должен остаться без добычи!? — Они любят друг друга. Ты не властен над теми, кто отдает жизнь за други своя, — строго повторил силуэт. Я понимала, что это работа Лерга. Но впечатление все равно было неплохое. — Не властен!? Может быть! Но кое-что могу и я! Слушай меня, ничтожество!!! Если ты еще раз сделаешь хоть один глоток спиртного, хоть пальцем прикоснешься к наркотику — твоя душа навсегда останется моей! А это тебе — чтобы лучше меня помнил! Из темноты вылетел Эвин — и от души цапнул бывшего наркомана за ногу. За голень. Тот взвыл и откатился в обморок. Мы переглянулись. — А что хорошо получилось? Ребята опять активировали маскировку и заулыбались. Я отпустила Татьяну, и та рванулась к своему «зайчонку». Надо будет еще раз ее проинструктировать, чтобы ничего не напутала. — Просто замечательно, — услышала я дорогого супруга. — Он все запомнит. Сейчас он не верит в реальность, но несколько дней в больнице с укусом сильно помогут ему. Да и шрам останется. Я кивнула. Почему-то в мире техники считают, что укушенный оборотнем — сам станет таким же. Ага, щас! Это — кровь. И через укусы не передается. Как беременность — через поцелуи. Разве что болеть будет. И заживать намного дольше. Но так и лучше. Убедительнее. — Зачем!? — выкрикнула Таня, пытающаяся пережать кровь. Я вздохнула, опустилась рядом с ней и ловко наложила повязку. Из той простыни, которой воспользовался Лютик. — Мы сейчас поймаем тебе такси. А версию, которую надо ему рассказать, ты помнишь. — Да. Я продала душу дьяволу.