Но наконец восторги стихли — и Таня смогла говорить спокойно. Она вкратце изложила, что любимый и единственный наркоман находится вон в том кособоком строении. Что там может быть до десятка наркош. И что добровольного согласия на кодирование он не давал. Она боялась туда идти — одна. Терн закатил глаза. — Я правильно понял, сударыня? Вы хотите, чтобы мы пришли, достали вашего парня, закодировали, возможно, при его полном нежелании этого дела — и сдали вам на руки? Таня замялась. А потом вздохнула. — Я его люблю. Мне без него жизнь в радость не будет… Я посмотрела на супруга. Действительно любит? — Любит. Она им почти одержима. И твердо уверена, что сможет быть счастлива только с ним. — Тьфу! Хотя… сами-то лучше? Терн покачал головой. — Я тебя не подсаживал на наркотики. — Да нам острых ощущений и не требуется. И без того жизнь веселая… — Солнышко мое, ты хочешь, чтобы мы им помогли? — Хотелось бы. Ты будешь против? — Нет. Не буду. И взял командование в свои руки. — Керрон, Винер — через окна, Реллон со мной через дверь. Выносим все и всех, кого найдем, оглушаем, складываем в кучки в садике. Потом девушка опознает свое сокровище — и его-то мы будим и лечим. Есть возражения? — Рррррррры, — вежливо заметил Эвин. — Хорошо. Идешь с Керроном. Лютик? Приятель пожал плечами. — Мне как-то все равно. — Тогда ты, Ёлка и Лерг здесь, в саду. Мне так будет спокойнее. Таня переводила взгляд с одного человека на другого. — Лерг? Эвин? Керрон? — Спокойно, — положила я ей ладонь на плечо. — Это просто прозвища. Знаешь, как у спецназовцев. Да мы что-то такое и есть, только я восстанавливаюсь после ранения, Лерг — наш лекарь, а это — наш лентяй. — А собака? — А про дрессировку ты слышала? Таня чуть успокоилась. Это уже было в пределах нормы. — Да не волнуйся ты так. В мире много интересного и неизвестного. Просто есть, скажем так, правительственные секреты. Таня явно испугалась. И я добила. — А ты думаешь, что группы альфа, бета и котлета растут на деревьях? Нет-с, они где-то рождались, учились, женились… и могут приехать отдыхать в родной город. Вот и посмотришь на результат работы. — А… наркотики? — Исцеление тебя? Все на уровне гипноза и подсознания. Это не настолько сложно. Лерг у нас талантливый экстрасенс. Я переглянулась с мужем — и он кивнул. Без вопросов, потом помогу закрепить ей в сознании именно эту версию. А потом медленно шагнул вслед за остальными к домику. — А я думала, что экстрасенсы — это… — Бред киношников? Есть такое. Но есть и кусочек правды. — Понятно. — Просто я восстанавливаюсь после травмы. И не только я. — С тобой было что-то серьезное? Я отвернула рукав и показала шрамы на запястьях. Они пройдут через несколько лун. Но пока — они есть. И этим можно воспользоваться. — Волк отгрызает себе лапу, чтобы вырваться из капкана. Я хотела сделать то же самое. Я бы сдохла, но ребята уцелели. Таня ахнула. А я краем глаза наблюдала за элварами. На всякий случай. Они могут носить десять амулетов маскировки. Только вот движения не спрячешь. Сильные, грациозные, быстрые, нечеловеческие. Люди так никогда не двигаются. Поэтому пришлось заговаривать зубы бывшей наркоманке. Чтобы не смотрела, куда не надо. А вот я — поглядывала. Домик был небольшим. Одноэтажным, выкрашенным в некогда голубой, а ныне грязно-серо-коричневый цвет. И последние лет сто к нему точно не прикладывали рук. Стекла кое-где были выбиты, ставни расшатались, наличники вообще отодрали с корнем, а если крыша не текла — можете звать меня Березкой. Да и двор был не лучше. Этакий гибрид свалки с помойкой. Старая собачья будка, старая кровать, старые стулья… сюда что — все подряд из дома вынесли и занести забыли? — Да уж. Красота, — брезгливо протянул Лерг. — В таком и приличная свинья жить не станет. Девушка, вам точно нужен этот ваш придурок? Таня тут же переключилась на приятеля и принялась уверять, что она без своего любимого все равно жить не сможет. Тершесс, какие ж мы дуры бываем, если влюбимся! А где там мое сокровище? Элвары уже скрылись внутри дома. А через пять минут дверь распахнулась. — Заходите, — гостеприимно пригласил нас Терн. К самой двери он старался лишний раз не притрагиваться. Не из-за отпечатков пальцев. Просто противно было. Внутри воняло. И другого слова я подобрать не смогла. Какая-то страшная смесь из пота, перегара, табака, блевотины, немытого тела, тухлятины… Элвары морщились, но терпели. Эвин, на свою голову вызвавшийся в штурмовую бригаду, сидел на траве в пяти метрах от двери и старательно дышал. Лерг даже заходить не стал. Запах не смутил только Татьяну. Она бросилась к одному из бездыханных тел, валяющихся на ковре в гостиной, упала на колени и запричитала: — Павлуша! Зайчик мой, открой глаза! Я подавилась хрюканьем. Искомое тело отличалось от остальных только большим ростом. А в остальном — кошмар! Тощее, грязное, вонючее, одетое черт разберет во что… изначально-то это была одежда, но ты в ней походи неделю, не раздеваясь, а потом еще и поспи, да пролей что-нибудь спиртное… раз сорок, да еще если на нее кого-нибудь стошнит. А я посмотрю, на что это будет похоже. — Это — то, что тебе нужно? — Да, — всхлипнула Таня. — Да… Я закатила глаза. — Терн…. — Я все понял. Керрон, помоги мне вытащить это на улицу. Таня, отойди и не путайся под ногами. Элвары дружно подхватили «зайчика» за руки и за ноги и особо не церемонясь, подтащили к Лергу. — Вот. — Что — вот, что — вот… Ёлка когда ты уже восстановишься, — привычно заворчал приятель. Но принялся за обследование. А через пять минут возмущенно засопел. — Ну не эвхар?! — Что? — не поняла я. — С чего бы вдруг ругаться? — Ты представляешь, сколько нам придется исправлять? Его даже в больнице не откачают! У него почти все вены работают на пятую часть от необходимого. Эта дрянь осела по всему организму, по-моему даже в костном мозге, у него тромбы где можно и где нельзя, сердце откажет через пару кругов… — А вылечить его можно? Таня уловила самое главное. И вцепилась в рукав Лерга, с мольбой заглядывая ему в глаза. Приятель застонал. — Девушка, вылечить можно кого угодно и от чего угодно. Вопрос в другом. А нужно ли это ему? Отойдите-ка. Сначала мы проверим, хочет он быть здоровым или нет, а если да, то мне интересно, стоит ли он вашей любви. Вот тогда и лечить начнем. Не раньше. — Но… — Я обещал посмотреть, вот и буду смотреть. Ёлка, займись дамой! Я подмигнула супругу, мол, посмотри там, что этот друг думать будет, а сама цапнула Татьяну за руку и отвела в сторонку уговаривать. И все-то будет хорошо, и сейчас мы его посмотрим, и сама понимаешь, желание вылечиться должно быть добровольным… иначе никак… А в следующий миг в мой разум ввинтилась мысль. — Ёлка, это аут. Он ее не любит. Только был увлечен, ну как игрушкой. И лечиться он не хочет. Уверен, что все равно сдохнет. — И не жалко бы. Ее жалко. — Это точно. Она-то этого дурака любит до самых корней волос. Я на миг задумалась. Уж что-что, а пакости мне всегда хорошо удавались. — А если…