Вот тут она попала в точку. Сладкое очень хорошо восстанавливает силы, поэтому… Госпожа Риона подхватила меня под руку и потащила в комнату отдыха для лекарей. Только там, прихлебывая из чашки обжигающе горячий малиновый взвар и отправляя в рот ложечку с медом, я и начала приходить в себя в достаточной мере, чтобы поведать сидящей напротив женщине о родах ее племянницы. Охать и ахать госпожа Риона не стала, не тот характер, но глаза у нее сузились. – Ах ты, сукин сын! Мало того что на пятнадцать лет старше, что Лианка его детей нянчит, так еще и это? Неизвестному мужчине я искренне посочувствовала. Кажется, когда до него доберется любящая тетя, ему еще долго будет икаться и чесаться. День потек своим чередом: несколько переломов, два ножевых ранения, тяжелый ожог – в порту мужчина не уследил и плеснули ему на ногу кипящей смолой – и пьяная драка со множеством синяков. Когда за мной прибежала Линда, я даже сразу не поняла, что происходит. А когда вникла, решительно отстранила женщину и направилась по коридору, кипя праведным негодованием. * * * Палата. На койке лежит бледная и растрепанная Лиана. В люльке рядом качается малышка, которую женщина решила назвать Тисой, в честь матери. А над койкой возвышается здоровущий мужик лет сорока. Этакая гора плоти с красным складчатым затылком. Квадрат на ножках, что положить, что поставить. Редкие светлые волосы острижены под горшок, здоровущие ручищи уперлись в бока, ноги в грязных сапогах широко расставлены. От Лианы я знала, что муж у нее работает мясником, ну так вид у него был, словно он одним мясом питается. На завтрак, обед и ужин. – …домой! Нечего тут прохлаждаться! – расслышала я. И форменным образом рассвирепела. Кошки в таком состоянии раздуваются втрое, шипят и норовят доходчиво разъяснить общеизвестные истины нахалам. Сначала когтями вдоль, а потом и поперек. У меня руки тоже скрючились на манер птичьих когтей, но потом я справилась с собой и шагнула внутрь. Так, чтобы остановиться в дверях. – Служителей позови. Не ровен час, что… Линда унеслась прочь, а я постучала по дверному косяку кончиками пальцев. Тук-тук-тук. Тук-тук. – Не помешаю, господа? Мужчина обернулся. М-да. Искренне надеюсь, что девочка не в него пойдет. Лиану можно было назвать красавицей, этого же… боровом на откорме. Учитывая реалии – хряком. – Вы еще кто? И голос такой же неприятный, словно хрюканье. Или это я пристрастна? – Воспитанные люди представляются первыми, – мой голос стал опасно низким, – но так и быть. Госпожа Ветана, лекарка. А вот кто вы, любезнейший? И по какому праву вы нарушаете покой больного человека и порядок в лечебнице? Сразу хряк и не испугался. Прищурился. – Варгос Торон. А это жена моя, Лиана Торон. – Будем знакомы. Итак? – Что? – По какому праву вы нарушаете покой больного человека и порядок в лечебнице? Я сбросила маску. Выпрямленная спина, надменное лицо, ледяные глаза, и главное – тон. Сейчас высокородная дама требовала ответа от плебея, который посмел явиться в грязных сапогах в ее дом. Не важно, что за мной сейчас не стоит мой титул. Я – лекарь! Это – моя больная. И любого, кто может сделать ей хуже, я сама порву на ленточки. Это мое право и обязанность. А сила… На всякую силу найдется другая. И подействовало. Мясник стушевался, вильнул взглядом. – Я… жену домой забрать. – Придете через месяц, – спокойно сообщила я. – Что?! – А чему вы удивляетесь, любезнейший? – К холоду добавилась изрядная доля яда. – Вы сегодня едва не стали убийцей. Вам надо срочно идти в храм и замаливать тяжкий грех, потому что только мое вмешательство не позволило вам погубить жену и дочь. И то, часом бы позже… Варгос засопел. – Это мы сами разберемся! А месяц… – Месяц – это слишком мало, – согласилась я. – Ваша супруга сейчас даже ходить не может. – Я… могу… Лиана попыталась шевельнуться на кровати, но не с ее разрывами и швами!.. Может, дня через три-четыре она и сможет ходить, а до того… Дай Светлый, малышку бы кормила. Госпожа Риона уже обещала прислать сиделку. – Вот видите, все она может! – обрадовался Варгос. – Так что жену я забираю. Я мило улыбнулась. – А у вас помощники есть? Или один делом занимаетесь? Мужчина аж рот открыл. Но от неожиданности ответил: – Есть, как не быть. Дело наше такое, иногда один и не справишься. – Так вы, как домой придете, помощнику скажите, чтобы дело принимал, – мурлыкнула я. – А то из тюрьмы-то сложно… – Тюрьмы? У мужчины глаза открылись шире рта. – А то как же, – я почти выпевала слова. – Как только вы супругу отсюда забираете, сразу же иду в стражу, да и сообщаю, что вы ее хотели в могилу свести, как и первую жену. И по сей день хотите. А потом и к вам. Думаю, двух часов хватит. Лиана, можешь малышку не забирать, все равно сюда вернешься, проголодаться не успеет. Варгос побагровел. – Да кто ты такая, чтобы… – Вы, любезнейший, на ухо туги? Мужчина двинулся на меня, грозно сопя. Я заметила, как съежилась на кровати Лиана, и поняла, что это означает. Я была ниже мясника на голову, но двинулась вперед не менее целеустремленно. Так, что Варгос даже опешил от неожиданности, остановился… И подошла близко-близко. От него пахло несвежим мясом. Воняло кровью и потом. Старым, прогорклым. Смердело. Ничего, потерплю ради хорошего дела. – Только пальцем шевельни, – выдохнула я гадючьим шипением. – Привык жену безответную колотить? Я тебя на каторгу вмиг отправлю, хрюкнуть не успеешь! Вся городская стража сюда ходит, я их всех по именам знаю! – Да я тебя… Пока стража сюда доберется, тебе самой лекарь понадобится! Мужик напирал на меня, и требовалась вся сила воли, чтобы не шевельнуться, впиваясь яростным взглядом в его зрачки. Я сильнее. Видит Светлый, я справлюсь! Не могу я отпустить девчонку, это все равно что угробить ее! Ей лежать и лежать, а дома этот гад ее тут же закрутит! Подай, принеси, полежи… Тяжелая лапища легла на мое плечо. Я собралась с духом. Убивать моей силой нельзя. Но что-нибудь приятное я тебе сейчас устрою. Спасибо маркизу, в книжке много полезного. Ты у меня узнаешь, что такое мужское воспаление! [13] Не успела. Поверх лапищи легла еще одна рука. – Госпожа Ветана, что случилось? – Господин Самир! Стражнику я обрадовалась, как родному. Но сказать ничего не успела. – Эта девица мне мешает жену забрать! Вконец обнаглели! Мясник раздулся втрое от праведного гнева. Но на господина Самира впечатления не произвел. – Вы бы, господин хороший… Звать вас как? – Варгос Торон. – Вы бы руку-то убрали? А то ведь нехорошо получиться может… – Очень нехорошо, – прогудели из коридора. – Рука, она и сломаться может. Аж в трех местах. Полы здесь скользкие… В коридоре, небрежно опираясь о стену, стоял здоровущий служитель. И выглядел так устрашающе, что Торон сглотнул. А потом осторожно убрал руку с моего плеча. – Извините. Погорячился. А злобные искорки в свинячьих глазах говорили о другом. Не погорячился. Разозлился. И зло сорвет на безответной жене, как только ее в руки получит. Что ж, постараемся оттянуть этот момент. – Господин Самир, вы пришли вовремя, чтобы предотвратить убийство. – Убийство? Я кивком головы показала на Варгоса. – Господин Торон не упомянул, что госпожа Лиана, – я специально не назвала ее по имени мужа, – находится в тяжелом, критическом состоянии. Кстати, по вине супруга. У несчастной рано утром отошли воды и начались схватки. Ребенок лежал неправильно. Вместо того чтобы сразу бежать к повитухе или хотя бы отвезти жену к нам, сей достойный господин заставил ее отстоять службу в храме, потом полдня бегать вокруг него и его детей от первого брака, а когда несчастная попала к нам, было уже поздно для естественной помощи. Пришлось вынимать ребенка, резать, накладывать швы. Она выжила чудом – и супруг хочет забрать ее домой, чтобы она там умерла, обслуживая все его семейство? Я не для того полдня здесь мучилась, чтобы мою работу на нет свели!