Рамон прошел по комнате, уселся рядом: – А еще одной чашки нет? Молча подвинула кувшин и блюдо с сушеными фруктами. Рамон поискал глазами вторую чашку, потом махнул рукой и утащил с каминной полки здоровущий кубок. Заглянул внутрь, провел пальцем по стенке… Видимо, слуги в доме канцлера дело свое знали, потому что герцог смело налил взвара в посудину. – Сойдет. Твое здоровье, Вета… – Благодарю. Сделала еще глоток. Как же хорошо сидеть вот так, глядя в огонь, любуясь пляской языков пламени, причудливым переплетением цветов… – Я должен извиниться перед тобой. – За что? – Мы… Вета, мы действительно не рассчитывали, что так получится. – Похищение? – угадала я, не отрывая глаз от огня. – Ничего страшного, бывает. Я понимаю, что вы не виноваты. – Виноваты. В небрежности. Это еще хуже, чем прямой умысел. Я пожала плечами: – Все обошлось. Что теперь будет с Бертеном? И с прочими? – Всех взяли. А что будет… Ты помнишь, что стало с Артау? Еще бы. И почему-то не собираюсь возмущаться. Негуманно? Зато надежно и доходчиво. А о невиновности здесь говорить смешно. Видимо, это же понял и Рамон, потому что подождал пару минут, не дождался ни протестов, ни вопросов и продолжил: – Обещаю, что такое больше не повторится. Я опять кивнула. Молча. Разговаривать не хотелось. А вот чего хотелось… Растянуться бы тут, у огня. Руки под голову, теплый плед на ноги – и спать. Долго спать… Увы. Такой радости мне не досталось. – Вета… у меня есть еще один вопрос, – голос Рамона дрогнул. – Слушаю? – Выходи за меня замуж? * * * Чашка сказала «бряк». Не раскололась, но шкуру изгваздала. Рамон поднял ее, покачал головой, но ничего не сказал. Вместо этого сказала я: – Вы в своем уме, ваша светлость? – Более чем. – Ну да. Наследник одной из старейших семей королевства, герцог с длиннющей родословной – и девчонка из подворотни, – ехидно улыбнулась я. – Иветта Тойри Оломар. Хмыкнув, я вздернула нос. – Вы не знали об этом… тогда, в лечебнице. Когда с моей помощью избавлялись от неугодных в гвардии. Скажите, ваша светлость, а женились бы вы – на той девушке? – Которая назвала меня Палачом в глаза? Я даже не смутилась: – И вполне заслуженно назвала. – Нет, не женился бы, – честно признал Рамон Моринар, и я чуть оттаяла. – Вот видите? Я не гожусь в жены, только в любовницы. – Но туда-то вы как раз и не хотите. – Никуда не хочу, – честно призналась я. – Это звучит так… по-детски. – Вот и не делайте ребенку подобных предложений, – обиделась я. Рамон Моринар рассмеялся, тихо и как-то беззлобно. – Вета, а что ты планируешь делать со своей жизнью, дальше? Просто – что? – Жить, работать. – И все? – Да. – Это все, что будет в твоей жизни? Пожала плечами: – Виконт уже делал мне предложение. Я поняла, что мое занятие не подобает благородной леди, а потому… не стану его женой. Мой дар для меня важнее, чем то, что мне может предложить виконт. Да и любой другой мужчина. Рамон Моринар ощутимо расслабился. Но не успокоился. – Допустим. Но ты понимаешь, что на тебя начнется охота? Рано или поздно, так или иначе, о маге жизни узнают. И ты станешь лакомой добычей. – Маг жизни добыча, если он без хозяина. А я уже на службе Короны, – парировала я. – Но у тебя есть еще одно уязвимое место. Муж и дети. Каждая женщина мечтает о любви, разве нет? Спорить было сложно. – Да, это так. – Рано или поздно либо Храм, либо его величество, либо кто-то из королей соседних государств подведет к тебе своего человека. Ты поддашься на шикарные поступки и красивые слова. И выйдешь замуж. – Полагаю, король проверит любого кандидата. – Не все можно узнать и выявить. Но допустим, это будет кто-то назначенный самим королем. Ты ведь неглупая, рано или поздно все узнаешь и поймешь. И что тогда? – И что же? – Ничего хорошего. Неприятное объяснение, разбитые мечты, привкус пепла на губах, мужчина, в глаза которому даже смотреть не хочется… И что самое ужасное – дети. Ваши дети, которые будут жить в этой неприязни, дышать отравленным воздухом и не находить выхода из ситуации. Это еще если они не окажутся магами жизни. Которых, кстати, можно вырастить более покорными и сговорчивыми, чем их мать, которая имеет наглость размышлять о жизни и высказывать свое мнение. Оставалось только вздохнуть. Бабушка говорила примерно то же самое. – И что мне теперь делать? Выхода не видели ни она, ни я… – Выйти за меня замуж. Я вскинула брови: – Чтобы нарисованная вами картина осуществилась со всей возможной яркостью? – Вета, я ведь тоже маг. – Да, ваша светлость, я в курсе. – Мы можем поклясться друг другу на крови. Я не могу обещать тебе многое… но смогу защитить. И наших детей тоже. – И они вырастут покорными воле Короля? – Его величество – не самый плохой человек. Или у тебя другое мнение? – Он – не человек, – мрачно поправила я. Но мнение высказывать не стала. Действительно, для полудемона его величество очень неплох. Да и для чистокровного человека – тоже. Уж получше многих. – Тем не менее? Я ведь не прошу тебя слепо доверять мне. Можно обговорить наши права и обязанности друг перед другом, поклясться силой… Хотя мой дар и ущербен, лишиться его я не хочу.