«Вета, солнышко, так ведь не начнешь делать – и не получится. Ты у меня умничка, ты справишься». Я справлюсь? Я справлюсь, бабушка. Обещаю. Глава 5 – Слушайте, люди! Внимательно слушайте! В городе возможна эпидемия болезни! Не надо никуда выходить, не надо гулять по городу! Все сидят по своим домам! Если у вас есть заболевшие, навяжите на ручку двери красную тряпку. Если вам нужны продукты – белую. Если случилось что-то непредвиденное – черную. К вам придут и помогут! Главное – не выходите лишний раз из дома. Если вы больны, не надо заражать здоровых. Если вы здоровы – не надо общаться с больными. Стража будет ходить по городу, и все всё увидят. Мародеров и грабителей будут казнить без суда и следствия. Тех, кто попытается покинуть город, – тоже. Болезнь не должна разойтись по королевству. Всем лекарям подойти в лечебницу для бедных, там вам объяснят, что надо делать. Слушайте, люди! Внимательно слушайте! Сейчас этот текст повторяют по городу на каждом углу, повторяют каждый час, глашатаи сбились с ног, но работают. Те, кто здоров. На улицы, патрулировать их, отправилась вся стража. Вся гвардия. Таможенники, лекари… Не все лекари пришли, это точно. Того лекаря, который пытался за мной ухаживать… Как же его, Дэйв Крамар? Я не вижу. Кажется, годы прошли с того дня, как он приглашал меня на танцы. Или века? Здесь и сейчас для меня есть только больные. Те, кто пришел в лечебницу. Стражники в основном. Их проверяем в первую очередь. Кто-то жалуется на боль в висках, кто-то на жар… Нам повезло, что болезнь развивается не стремительно, иначе выкосило бы всех. Она захватывает человека медленно, но убивает верно. И вылечить тяжело, вылечить практически невозможно. Предприятие выглядит все более безнадежным с каждой минутой, и я могу надеяться только на его величество. Если король проведет обратный ритуал, то больше заболевших не будет. А если не поможет? Мне очень страшно, очень. Так, что противно поджимаются пальцы на ногах, и в желудке возникает гадкое сосущее чувство. Но я точно знаю, что буду помогать, пока не перегорю или не умру. Только вот не знаю, магия ли это жизни или простая глупость? А раз не знаю, то не стоит и заморачиваться. Я отбросила назад косу и подошла к следующему стражнику. Господин Самир! Полусидит, тяжело дышит. Его, с его сердцем, свалило намного быстрее. Сил потребуется больше. Коснулась висков мужчины. – Посмотрите на меня, господин Самир. Надо выпить лекарство. – Госпожа Ветана? Укол силой проходит почти незамеченным, потому что в рот стражнику вливается большая столовая ложка отвратительно гадкой по вкусу смеси. Уксус, горчичный порошок, имбирь, мука и растопленный жир. То, что легко найти в больших количествах, легко приготовить, легко превратить в однородную массу, а за омерзительностью вкуса мало кто поймет, что это обманка, и никакого полезного компонента там нет. Вот и Самир тоже начинает вращать глазами. Проглотить-то тошно, а выплюнуть – нельзя. Лекарство. И в это время я делаю свое черное дело. Всего лишь укол силы. Человек сам способен справиться с этой болезнью, но его силы надо подхлестнуть, дать начальный импульс, а дальше оно пойдет само. Я знаю. Я не всегда могу описать то, что вижу, но многое сделано до меня. Маги жизни были, и маги воды есть, а потому… Когда человек болеет, болезнетворные искорки поражают его кровь и разносятся с ней по телу. Если он перебарывает болезнь, его кровь становится на какое-то время целебной для других людей. Не при всех болезнях, конечно, но это – есть. Кровь помнит и оберегает человека. Жаль, что к черной смерти это не относится. Есть болезнь, при которой можно взять кровь выздоровевшего человека и внести ее в кровь другого, чтобы тот не заболел. Здесь и сейчас так не получится. Господин Самир, как и многие из тех, кого я касаюсь своей силой, будет болеть. Я ведь не излечиваю их до конца, я просто помогаю им бороться. Странно, но этот метод мне предложил маг земли, Ант Оривс. – Вета, вы сейчас будете помогать людям? – Да. – И скольких вы сможете спасти? – Не знаю… Я и правда не знаю. Когда я упаду без сил? В какой миг? Мне еще не приходилось испытывать саму себя на излом. – Вета, ваш дар лечит, верно ведь? – Да. – Когда я выращиваю растение, я не ращу дуб из желудя, понимаете? У меня мало сил, я вынужден искать другие пути. Вместо этого я даю семечку первоначальный импульс, и оно само растет. А я лишь помог в начале пути. Может, если вы попробуете нечто подобное, вы тоже поможете большему количеству людей? Никогда об этом не задумывалась. Но… Попробовать-то никто не мешал? Я и сделала. И поняла, что человек выздоровеет. Первым подопытным, кстати, стал Харни Растум с семьей. Поняв, что заболел, он приволок всех в лечебницу, справедливо рассчитывая, что тут ему если и не помогут, то хоть умереть не дадут в одиночестве. И за детьми уход какой-никакой будет. Если болеют все, и дети, и родители, то и умрут, скорее всего, все. У детей нет сил бороться, у родителей нет сил им помочь. А так… Вдруг кто спасется? Харни, его жена, трое детей, старшему шестнадцать, младшей – всего три годика. С малышки я и начала. Ложка лекарства, придержать ротик, чтобы не выплюнула (врать так врать), и укол силы. Ровно настолько, чтобы запустить процесс борьбы в ее тельце. Человек – очень сильное существо, уж поверьте мне. Если бы мы знали как, мы бы побеждали любую болезнь. Но та коварна. Болезнь отнимает силы, подавляет волю к борьбе, тушит желание жить, словно свечу… Кстати, черная смерть коварна и в этом. В первые два дня она сжигает силы человека в безнадежной борьбе, и человек горит, словно уголь из печки, мечется, бредит… А потом захватывает тело. Повезло, что это был первый день. Девочка уже горела, и я лишь немного подстегнула огонь. И оказалось – хватит и капли силы. Малышка не стала сразу же дышать ровнее, она не выздоровела, не открыла глазки и не побежала гулять, как это делали раньше мои маленькие больные. Мне бы хотелось поступить так же и сейчас, но – нельзя. Я потрачу много сил, которые еще пригодятся. И… Она выздоровеет. Видела это так четко, словно над головой малышки горел золотистый факел. Я же маг жизни, знаю, кто поворачивает к жизни, кто к смерти… Следующую дозу «лекарства» получил второй ребенок, третий, потом их мать и Харни. Лечить – так семьями, не плодя сирот. Сейчас они все устроились в кабинете господина Растума и не собираются никуда уходить. Они проболеют еще несколько дней, но все пройдет, как сильная простуда, и в памяти даже не останется. Харни, кстати, оценил, что я потратила на них лекарство, и пообещал прибавку к зарплате. Наверное. Потом, после эпидемии. Подозреваю, что эти деньги я так и не увижу, да и не надо. Переживем. Бертен тоже попал в число заболевших. И Мирий. И… Люди идут, лица сливаются в единое облако, я почти ничего не различаю. Просто – лечу. А потом… – Госпожа Ветана! Умоляю, помогите!!! Лорта я узнала бы даже в обмороке. Вскинула голову: – Что случилось? – Маркиз. И госпожа маркиза… прошу вас… – Вообще, по городу запрещено передвигаться. – Это уже Алан Шенс. – Как вы сюда попали? Лорт даже не поворачивает головы к магу. – Госпожа Ветана. Умоляю! Хотите – рабом стану, хотите – жизнь отдам… Вместо ответа беру Лорта за руку и чувствую сильный жар. Он сам весь горит. – Рот откройте. И глотайте… Ложка омерзительной смеси, укол силы. Нельзя сказать, что Лорту становится сразу же лучше, но он послушно глотает и рассказывает. Маркиз заболел ночью, к утру впал в беспамятство. Слуги разбежались, он ухаживал за господином, запретив Даилине входить к нему, но… Госпожа маркиза все равно заболела. И я – последняя надежда. Господин маркиз, когда пришел в себя, просил, чтобы я помогла. И Лорт бросился ко мне. Сначала домой, потом понял, что я могу быть только здесь, и помчался в лечебницу. Как миновал патрули? Огородами, господа, огородами, переулками, крышами, дворами… Он бы еще и не то сделал, только вот помочь своему старому другу и господину никак не мог. И теперь валялся у меня в ногах, глядя с надеждой. И я не могла отказать. Я проверила свои силы. Примерно половина. Меньшая половина у меня еще есть, а большую часть я уже истратила. И посмотрела на магов: – Вы меня сопроводите? – Госпожа Ветана, – начал было один из магов, кажется, Раст Шерран, – вы понимаете… – Я все понимаю. Этот человек мой друг. Маркизу я многим обязана. А потому – либо вы меня сопровождаете, либо я иду одна, – отрезала я. Голова чуть кружилась… тяжело. Только один раз я так работала, в ту ночь, когда доставили «невольников». Монотонно, непрерывно… Разве что сегодня не надо было скрываться: любому, кто попробовал бы хоть взгляд неправильный бросить, маги вырвали бы глаза и в уши засунули. – Пойду распоряжусь насчет кареты, – нарушил молчание Алан Шенс. – А лошади нет? – Есть. Вы удержитесь в седле? – Пока – да. Лорт коснулся моей руки. И столько всего было в его глазах! Благодарность, надежда, преданность… – Спасибо, госпожа Ветана. – Не стоит благодарности. * * * Приближенный Фолкс чувствовал себя просто отвратительно. Болела голова, все тело горело, его мутило, даже руку поднять было тяжко… – Что со мной? Магов не было, служитель, один из тех, кто ухаживал за ним, отвел глаза.