А если до дела дойдет? Подсунем в Ханганат опробованную девицу? И Амир такой дурак, ничего не поймет? Правда? А поймет, так утрется? Допустим, и поймет, и утрется... и какая жизнь тогда будет ждать Миранду? Ой, невеселая... И недолгая. Это если не думать о других вещах, более «приятных». Люби Миранда на самом деле... каково бы ей было? Пока любовь еще не обрушилась водопадом, пока только первые струйки... да желай Джолиэтт ей добра — мигом бы посоветовала Миранде делом заняться. Или еще как отвлекла., нашла бы и о чем расспросить, и на кого переключить, и Джерисону в уши напела бы, и Солея от двора удалила, и Ричарду нашептала. Гадко? С точки зрения влюбленной дуры — ужасно. С точки зрения Миранды Иртон — так и следовало поступить порядочной женщине, которая заботится о благе лично Миранды. Даже ценой дружбы. Край — высказать в лицо нечто неприятное про кобе- ляж графа и про глупость Миранды и пообещать молчать. Хоть так! Но сводничать? Так подставлять подругу? Нуй с-самка же ты собаки, герцогиня! Миранда всхлипнула особенно жалостливо — и принялась уточнять детали. Как, как она может встретиться с любимым? С единственным человеком на свете? С солнцеподобным и лучезарным, чей взгляд светит ярче лучей, а губы темнее рубинов, чья улыбка согревает сердце, а слова дороже алмазов... Да, подобную чушь Миранда тоже могла выдавать страницами. В духе ханганатской словоохотливости! Тоже — оружие... Джолиэтт была им сражена наапо- вал — и обещала помочь несчастным влюбленным. Стерва! >:< * * — Мири? Ганц Тримейн, в отличие от ее высочества, на беседы о погоде не разменивался. Вот еще не хватало. — Мне посочувствовали, — отчиталась девочка, разматывая шарф — холодно на дворе. — Только посочувствовали? — Я бы сказала — умело подначили. Чтобы я продолжала рваться к любимому. — Хм-м... — И пообещали поговорить с графом, чтобы выяснить все о его чувствах. Ганц кивнул. — Мири, ты чудо! — Дядюшка Ганц, а вы понимаете, что дешево не отделаетесь? — уточнила Миранда. — То есть? — У мамы был один проект... а кому он может пойти больше, я не представляю. Наверняка она вернется — и обрадуется. Ганц насторожился, но было поздно. Миранда уже потащила его в мастерскую. А впрочем, ничего страшного там не было. Просто плащ с пелериной, вроде того, в котором разгуливал Василий Ливанов. Да, в том самом облике. В роли самого великого сыщика всех времен и народов — Шерлока Холмса. Плащ пришелся впору, и был Ганцу очень к лицу. А вот кепи не понравилось... ❖ ❖ & Человек посмотрел в зеркало. И — пустота. Зеркало словно ровным серым туманом затянуло. Не отражалось там ничего... или он ничего не видел? Дурацкое стекло полетело в стену. Глупая девчонка! Что ж, она сама выбрала свою дорогу. Они всегда выбирают сами! А что остается ему? Только смерть! Смерть... Авестер, Берма. — Счастья!!! Лиля грохнула о землю глиняную кружку. Здесь это было принято. Бить посуду на свадьбах. Потому и закупали у гончаров побольше «свадебных кубков». Дешевых, из плохой глины, зато разлетались они мгновенно и на множество осколков. Чем больше посуды перебьешь, тем счастливее у молодых жизнь будет. А тут не одна свадьба — две! Замуж в вводили и Марион, и Лари... и где отпраздновать? Только в «Ежике». А поскольку трактир оказался слишком мал для всех пришедших, плюнули, да и вынесли столы на улицу. Ладно — сразу вынесли. Лиля посоветовала. Свадьба же! Пьянка, драка, кто наплюет, кто наблюет, а кто и морду кому набьет... Кому оно надо — потом трактир отмывать да чинить? На улицу! И приглашать всех! Прокормим! Подруги согласились — и торжество грянуло. Лари, нежная и трогательная, в белых цветочках. Марион, вся в голубом, счастливые до безумия дети, женихи — такие грозные и в то же время заботливые... Да, здесь действительно чувства. Не только ожидание выгоды. Лиля тихо радовалась за подруг. Пусть у них все будет хорошо. Даже если они никогда не увидятся. Свадьба гуляла и плясала. Свадьба пела и веселилась. Невеселы были только четверо человек. Вирмане. Они тоже радовались, но — работа у них такая. Сидеть в трактире, охранять... они и заметили человека, который шел к трактиру явно с нехорошими целями. Почему мужчины так решили? А для хороших целей ни смола, ни пакля не требуются. Первым среагировал Торв, а там и остальные подхватились. А дальше-то как? Понятно, схватили, скрутили, сунули в погреб — и задумались. А что с этим делать-то? Нечего... Или...? Эйри подумал еще минуту, и отправился к Лилиан Иртон. Когда Лиле сообщили, что некто пытался поджечь трактир, она даже удивилась. Вот наглость! Самоубийца? Бывает, дело житейское. А чего не вешался по-тихому, у себя дома? И людям бы не мешал? Потом подумала пару минут, и поняла, что нет. Не самоубийца.