— Ты решительно настроена уехать? Лиля удивленно посмотрела на дядюшку Патни. — К чему такой вопрос? — Лари грустит. — Так поженитесь наконец! — рыкнула Лиля. — Дети пойдут, куда и грусть денется! — Я-то согласен. А вот невеста тянет... — Я с ней поговорю, — с легким сердцем пообещала Лиля. — Чтобы я могла присутствовать на свадьбе... и учти! Я писать буду, проверять... если что — подруг я в беде не оставлю! Трактирщик кивнул. Он и не сомневался. Но... — Я семью хочу. Детей. От нее... — А если Лари понести не сможет? — И плевать. Усыновим кого! Найдем! Лиля улыбнулась. Сжала руку друга. Да, друга. Оказывается, везде можно найти друзей, и это здорово! — Коул, я поговорю с Лари. И верь — у вас все будет хорошо. — Верю. Идем отсюда? Лиля кивнула. — Да, наверное... а там кто? В гавань Бермы медленно входил корабль вирман. * * * Эти корабли Лиля узнала бы из тысячи! Из сотен и десятков тысяч! Эти обводы! Хищные борта, просоленные морем и ветром! Эти головы драконов на носу. Щиты по бокам — красно-черные. Паруса-крылья... здесь и сейчас эти паруса для нее были желаннее, чем алые — для Ассоль.6 Там речь шла о любви. А здесь? О свободе! Возвращении домой! Спокойной жизни... нет! Просто — жизни для нее и ребенка! Женщину аж затрясло. — Вирмане! Дядюшка Патни покосился — и подхватил Алию под руку. От греха. Вон, вся побелела, что та стенка! Упадет еще — а кому потом ловить? Тащить? В порту не особо чисто, и грязь тут вонючая, едкая, с рыбным ароматом. Сапоги час оттираешь! А сколько будешь дурную бабу оттирать? Сутки? Перебьемся без таких радостей, благодарствуйте! -Нуда... — Вирмане!!! — Разбойники... Лиля фыркнула. Но... Первым ее побуждением было — кинуться к кораблю. Вторым — подумать головой. Куда кидаться-то? В воду? И плыть саженками? На виду у всего порта, привлекая к себе внимание, вызывая обоснованные подозрения... Ну —нет! И на корабль-то сейчас никого не пустят, и вирман в город пока не выпустят. Им еще предстоит таможня, досмотр, разговоры, бумаги... бюрократия и здесь есть. В чем-то даже более пакостная, чем в двадцать первом веке. Нет, в порт она придет завтра. Официально, с торговлей вразнос... завтра! Лиля выдохнула, разжала пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в рукав спутника, и позволила себя увести. Она потерпит денек... ❖ >:< * Казалось бы — чего сложного? Не надо нервничать, когда вы кормите! Да?! А как это устроить, не подскажете? Легко психологам говорить, там либо мужики, либо бабы, которые сами не рожали. А если и рожали, то не кормили. Или плевать на детей хотели! Грамотных советов там считанные единицы. Лиля была на таком взводе от появления вирман, что ее аж трясло. Сколько и чего выплеснулось в кровь, она даже и думать не хотела. И так понятно — парад гормонов. Маленький Ганц получил его полной мерой — и дал маме жару! То он ворочался, то орал, то рыдал, то опять просил грудь, то плевался... К полуночи, когда удалось уложить малыша, Лиля сама была — хоть рядом падай. Она и упала. Какие там переживания? У вас есть на них время? Заведите ребенка! И времени у вас не останется ни на что другое. Даже на жизнь и дыхание. О вирманах и подумать было некогда. Ничего, завтра Лиля наверстает. Завтра, все завтра. * * * Ивар стоял у рулевого весла, смотрел на Берму. Порт. Богатый, отъевшийся, довольный... чем-то он Ивару напоминал сытую отожравшуюся крысу. Впрочем, тех же животных Ивару напоминали и авестерцы. И сам Авестер. Вирманину дико не нравилась эта страна. А еще — Лорис. Какому волку понравятся крысы? Он их и есть-то не будет. А вот они его... Бешеная $рыса и волку в лапу вцепится. А Лорис вир- манин относил именно к дому бешеных крыо К подвалу, где они кишмя кишат. Кто поэтизирует пиратов — чтоб вам с ними никогда не сталкиваться! Не знать, что творят с людьми «благородные» разбойники... словосочетание-то какое! Благородные подонки! Ох, не стоит такое при аристократах поминать. Убьют же... А к Авестеру, который разводил в море чумных крыс, а их, вирман, гонял и всячески утеснял... Ладно. Бирмане тоже не посланцы Альдоная, или в кого там веруют на материке! И пограбить могут, и убить, это ж море! Всякое случается! Но жить только с грабежа? Не держать слова? Не знать рода и чести? Как хотите — это мерзость! Век бы Ивар в эту помойку не заглянул, но Олав кинул клич. Собрался Совет, и Хардринг объяснил честно. Так и так, была похищена графиня Иртон. Да, та самая, которой обязана вся Бирма. Которая умудрилась сломать лед между островом и материком, которая не просто взяла себе на службу вирман — дала им шанс заслужить доверие. Даже не свое — королевское. И в результате Вирма может рассчитывать на помощь с материка. И торговля у них с Ативерной наладилась, и снабжение, и взаимопонимание. Самое страшное для любого вирманина кануло в прошлое. Голодные зимы. Когда старики уходят из дома — уходят в море, чтобы сохранить пропитание для детей. А ведь с ними уходит опыт и мудрость. Уходят советы и подмога. Кому, как не старшим в роду доверить воспитание детей? К кому прийти с вопросом? Жизнь — она только тогда полна, когда ты находишься между отцом — и сыном. И стариков на Бирме уважают. Не всем дано дожить до старости, но тем ценнее их опыт. И этого лишает голод.