Но что еще могла сделать Лиля? Ничего. Дети взрослеют и рано или поздно уходят в большой мир. Не спрячешь, не убережешь, не закроешь дома. Они тебе этого первые и не простят. Что мы можем сделать? Только то, что сделали и с самой Алей. Дать дочери знания, умения и навыки, которые позволят выжить в любой ситуации. Чтобы Мири смогла постоять за себя. Чтобы случись что с ее родителями, она все равно смогла выжить одна. Ни на кого не рассчитывая. Удалось ли это? Жизнь покажет. И Лиля с чистой душой принялась писать записку Ганцу Тримейну. За прошедшие годы лэйр успел получить титул и стал начальником королевской расследовательной службы. Первый последователь Шерлока Холмса в мире Ативерны. Первый сыщик. Да, у него бывали и удачи и неудачи, бывали ляпы и проколы, но — первопроходцу прощается многое. Может, еще и орден имени Тримейна учредят, улицу назовут или мемориальную доску на здание повесят, кто знает? Лиля все подначивала его написать мемуары, или хотя бы записки по каждому делу супруге оставлять. И ей дело — летописи вести, и ему дело. Опыт передавать как-то надо. Нет, ну кто убил Риану? Хотя подозрения у Лили и так были. Как ни странно, в любых мирах чаще всего женщину убивают или мужья, или любовники. Финансовый вопрос идет уже потом. А вот сексуальный, или шантаж, или... К примеру, если Риана была беременна и хотела оставить ребенка, а отец плода его не хотел? Увы, патологоанатомом Лиля не являлась. И даже не желала осваивать эту отрасль. Знала она Тримейна, ему только намекни, потом придется годами трупы потрошить. И ведь не отцепится... Нет уж! Несложные операции Лиле может и удастся поставить на поток, но о торакальной хирургии, или о нейрохирургии оставалось только мечтать. К примеру... Вот и патологоанатомию придется развивать потомкам. Если у кого возникнет интерес к этому виду деятельности. Итак... Достопочтенный Тримейн, не соблаговолите ли составить нам компанию за ужином?.. * « * Ужин проходил в теплой дружеской обстановке. Ганц, приехавший один, без супруги — та опять была на сносях, на последнем месяце беременности, Джерисон, Лиля, Миранда, Эрик, Лейф с Ингрид и даже Торв, племянник Ингрид, который собирался вскорости вернуться на Вирму. Тахир сегодня остался в лечебнице. Зато обе собаки были здесь. Что Ляля, что Нанук, сидели рядом с хозяевами и смотрели на тарелки. Нет, не по- прошайничали. Но вдруг у хозяина рука или сердце дрогнут? И вкусный кусочек свалится в пасть? Бывает ведь такое? Бывает, надо только не пропустить момент. Неудивительно, что разговор завязался не самый простой. Особенно для Миранды. — Я знала, что Риана влюбилась. Но я не думала, что она зайдет так далеко... — Зашла, — вздохнул Ганц. — Мири, твоя подруга была беременна. Я с ее служанкой поговорил, та и призналась, что госпожа уж месяца два, как в тягости. Просто не сразу сама все поняла... — Риана мне не говорила. — Но наверняка сказала отцу ребенка. Так что ты должна вспомнить все, что она говорила. Мири кивнула. Ганц потер переносицу. — Самое худшее в другом. Это уже четвертый труп. - Что?! - Как?! — Быть не может! Несколько возгласов слились в один. Ганц печально опустил глаза. — Да, именно так. Это не первое дело. Первой жертвой была дочь купца, потом две дочери мастеров... — Почему их объединили в серию? — жестко спросила Лиля. — Какие общие признаки? — Плохие, — отозвался Ганц. — Точно можно рассказывать? Дамы? Дамы переглянулись и фыркнули. Тех, кто присутствовал на операции, рассказами не напугаешь. А Ингрид — вообще вирманка, у них особое отношение к смерти и боли. — Внешность. Все четыре — блондинки, статные, красивые, все из хороших семей. — Внешности мало. Еще что? — Сувениры. У каждой их девушек отрезан мизинец. У каждой на щеке поцелуй. — Поцелуй? — Отпечаток губ. Кровавый. Лиля сморщила нос. — Пропали только... фрагменты? — Кажется, кое-что из личных вещей тоже пропало. Ленты из волос, кольца, но это не совсем точно. Родители не знали каждую побрякушку девушек. -Хм. — Да, я тоже подумал об этом. Но мне кажется, что это — безумец. Маньяк. Лиля вздохнула. Нет, ну только Джека-Потрошителя в Лавери не хватает. — А способ убийства? — Нож. Во всех случаях — нож. — Девушек убили сразу — или сначала помучили? Джее покачал головой. Он искренне считал, что женщина не должна рассуждать о таких вещах. Но ведь это его 1 Лилиан! Совсем другая. Единственная в мире. И если ей это не портит настроения, почему нет? До встречи с супругой он искренне считал женщин тонкими и хрупкими натурами, эфемерными созданиями, рядом с которыми не стоит даже упоминать о чем-то серьезном, тем более — обсуждать преступления. Помощь? Поддержка? От женщины?! Помилуйте, о чем вы говорите? Женщины на это просто не способны! Куда им! Оказалось, что он женат на той самой, единственной, которая способна на все. И наладить производство кружев, и прооперировать рану, хладнокровно вытащив из человека штук шесть наконечников стрел, и удрать из охваченного мятежом города, и убить человека... • Джее не мог сказать, что все грани характера супруги приводили его в восторг. Но женщин много, а его Лилиан — единственная. Хочется ей обсуждать кровавые подробности — пусть. Тем более, ему и самому интересно. Так пришлось бы ждать конца ужина и вежливо избавляться от женщин, а с Лилиан такого не получится. И обсудит, и расспросит, и искренне удивится, если ей кто-то скажет, что так себя вести графине не подобает. Еще как подобает! На то она и графиня, чтобы нарушать правила! — Не сразу, — хмыкнул Ганц. — Очень не сразу... — Играли или пытали? — Скорее, первое. Но вряд ли это серьезно отличалось от второго, — Ганц невозмутимо расправлялся с кабаня- тиной.