Военно-полевая хирургия в экстремальных условиях. Это – о ней. Яна приготовила операционное поле. Кое-как распихала сестру… чтобы влить в нее бутылку крепкого вина. – Аннет? – Пей давай! – Это… – Пей! Нини давилась и кашляла, но выпила и отключилась. Яне того и надо было. Опий? То есть лауданум? Что-то Яну сомнения давили… и страшновато. Лучше она потом на ком другом поэкспериментирует. Кого не жалко. Не на родной сестре… Ох-х-х-х-х… Память Анны, видимо! Родная сестра? Да Яна отродясь никого, кроме отца и Гошки, в родных не числила! А вот Анна… Слабый отец, авторитарная мать и сестры. Которые находились под тем же прессом, что и она. И с которыми Анна сильно дружила. Которых любила… Ладно. О любви потом, потом… Яна стиснула зубы. Солнце едва ползло по небосводу. Кажется, сегодня ему тоже хотелось спать. Яна срезала с девчонки бинты и принялась промывать рану. Спиртным, конечно. Эх, сюда бы хоть что из аптечки! Двухстороннее зеркало, крючок… Ничего нет! Хоть пинцет нашелся, и то слава богу. Яна вытащила кусочки одежды и кое-как, матерясь, подцепила пулю. Девчонка даже сквозь сон дергалась. Еще бы… А пуля, с-собака, скользкая! А пинцет, с-собака, неудобный… Подцеплять пришлось еще три раза. Справилась. И рану промыла еще несколько раз, и повязку наложила. Но умоталась – собакой! Так, что, закончив все процедуры, Яна плюхнулась рядом с сестричкой на сиденье машины и уснула. И плевать, что солнце на небе… СПАТЬ!!! Убью, если кто разбудит! И пустой угрозой это не было. Усталость там, озверелость, неудобства – пистолет удобно пригрелся под правой рукой девушки. Сначала стреляем, а уж потом разговаривать будем. * * * Сон… Во сне Яна видела жизнь Анны. Не отрывками, урывками и огрызками, как раньше. Она видела всю картину, и была та печальна. Аделина Шеллес-Альденская и Петер Воронов породили на свет пятерых дочерей. Пятерых. Анна – старшая, потом Мария, или Мими, Лидия – Диди, Александра – Эсси и Зинаида – Нини, для домашних. Анна и Лидия копии отца. Мария, Александра и Зинаида – матери. Очаровашки. Было на что повестись Петеру. Белокурые волосы, с каким-то инфернальным серебристым отливом, серебристые глаза, словно ртуть… добавьте точеный профиль и хрупкую фигурку. Мало? Ах да, еще титул и приданое. И мужчин можно бы штабелями складывать. Да и у Анны с Лидией внешность была не так чтобы плохой. Лично к своей Яна претензий никогда не имела, а ведь копии, господа, копии! Каштановые волосы красивого оттенка, карие глаза, ближе к шоколадному тону, этакий горький шоколад, улыбка – и Яна неотразима. А румяные щеки не нуждаются в косметике. Рядом с Аделиной ее фигура кажется слишком грубой? Ну так посмотри на остальных! Ты нормальная живая женщина, а не эльф! Толку-то в той хрупкости? У тебя все пропорционально, есть грудь, есть попа, есть талия… да-да, и искать их не приходится, все четко обозначено. Чуть больше огня в глазах, чуть больше самоуверенности – и Анна была бы неотразима. Но… Аделина Шеллес-Альденская… Ей бы мужиком родиться. Вот уж у кого яиц на целое гнездо хватало! Петер рядом с ней терялся, тушевался и выглядел законченным подкаблучником. Ему бы с таким талантом в лавке работать, так нет! На трон пристроили! Жена быстро уселась на спинку трона, поставила свой каблучок на макушку мужа, и больше он оттуда так и не вылез. А семья… Аделины и на семью хватило! С избытком… Постоянно повторяемое «Дочь моя, вам, конечно, не повезло с внешностью…» могло загнать в депрессию и кого поумнее Анны. И с внешностью не повезло. И с умом, и с обаянием, и с ловкостью, и с грациозностью… Аделина не давала девчонкам спуску, умело воспитывая в них все возможные комплексы и добавляя парочку неизвестных даже психологам. Еще бы! Она, такая очаровательная, – и рядом девушки. Мало того что три из них не хуже матери, так ведь моложе! А разве такое может быть? Дочери – у молодой и очаровательной Аделины? Которую в юности звали «Ледяной фиалкой»? Невыносимо! Просто невыносимо!!! Вот и прессовала маменька дочек до такой степени, что те сами себя не помнили. Разве что строем не ходили. Но сидели тихо, лишний раз никуда не вылезали и от мужчин шарахались. Да, тяжелый случай… Анна помнила, как за ней попытался ухаживать кузен Мишель. Ага… Да девчонка так растерялась (ЗА НЕЙ?! УХАЖИВАЮТ?!), что даже мяукнуть не могла в ответ. Стояла колодой, глазами хлопала, какой там слово сказать? Не упасть бы! А там и маменька почуяла неладное. И налетела бодрым крокодилом. Кузену чуть уши не отгрызли, Анну пилили вдоль и поперек… Яна, которая видела это во сне, только тихо шипела. Ее б туда! Мигом бы проверили, идет ли к нежному образу Аделины сломанный нос! Дура, дважды и трижды дура! У тебя девки на выданье, их еще с пяти лет сговаривать надо бы! Мужиков-то титулованных на всех не хватает! А ты что? Занята? Эго чешешь? Вот и чеши отсюдова! Хотя… ладно! Не так уж много было желающих породниться. Аделина и ее семейка… сыновей-то у девчонок не будет! Или помрут в младенчестве… Оригиналов, типа Петера, еще поискать надо – и то днем с фонарем. Вторые-третьи сыновья, а какие они бывают? Ох, не всегда умные… Русские сказки слышали? Старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак. Это ж не просто так! Первенцу всегда больше внимания и заботы достается, а к младшему ребенку отношение больше утилитарное. Спокойное даже… По-разному бывает, но часто такое случается. На лето Анну вообще сослали в деревню. Ну, это так называлось… миленький дворец на взморье, в глуши, в Эрляндии, вдали от света и балов… там как раз жила мать Петера, вдовствующая императрица Мария. Жила очень скромно и уединенно, потому как впала в глубокий старческий маразм. Поэтому двора при ней не имелось, только несколько придворных дам и лекари. До Анны никому дела не было. Тишина, тоска, скука… Оттого Аделина дочь в Эрляндию и отправила. Не умеешь себя в строгости держать? Сиди, пока не научишься! Маменька так и приговорила. И – зря. Там-то Анна свою любовь и встретила. Молодой поручик, высокий блондин, голубые глаза, умение говорить комплименты и великолепно танцевать – что еще нужно для счастья? Тор Алексеев. Илья Иванович. Илюшенька… Дальше – по классике о поручике Ржевском и Наташе Ростовой.