Дураком Борха не был. И подозревал, кому именно помог. Сильно подозревал. А то как же! Две девушки, обе – породистые, сразу видно. И обе торы, и одна из них… Борха ведь портной. А они видят мир немного не так, как все остальные люди. Борха смотрел на человека – и мог мысленно представить его в любой одежде, в любой обстановке, мог сказать, что пойдет клиенту, в чем он будет выглядеть плохо, в чем – сногсшибательно… Мог. А уж представить тору Зинаиду в роскошном бальном платье, да дорисовать ей мысленно белые волосы… он же видел и ее черты лица, и фигуру… И торе Яне он мог вообразить то же самое. И получалось-то невесело. Их высочества. Великие княжны Анна и Зинаида, вот кто с ним рядом ходил. Повод ли это отказать в помощи? Нет! Повод ли это помочь и убраться куда подальше? А вот это безусловно. Борха и так страху натерпелся, пока через границу переходили. Одно утешало: ну кто подумает искать ее высочество великую княжну Зинаиду в семье эфроев? В слепой эфройке Райсе? Смех сквозь слезы, не иначе! Никто и не заподозрит! Не смешно даже… А вот Борха понял. И откровенно радовался, что все это закончилось. Оставаться рядом с великой княжной? Ну уж нет! Это хорошо, когда ты сам великий князь. А когда ты всего лишь портной… Княжну убивать не будут. Похищать, скорее всего. А о тех, кто окажется рядом, разговора нет. Им уже как повезет. Ему, Аллее, детям… Нет, он не готов был рисковать. Выигрыш велик? А велик ли? И выигрыш – чего? Денег? Но что можно получить с княжны? Вряд ли у Петера были личные счета за границей – это же император! А драгоценности… да, что-то княжны взяли с собой, но сколько там этого «чего-то»? Явно не миллионы. А хоть бы и так… Если он, эфрой, попадется с императорскими драгоценностями? Он мертвым позавидует. И семья его тоже… Ну уж нет! Извечное эфройское правило: чьи бы собаки ни сцепились, ты к ним не лезь! И рядом не лезь, и близко не лезь. А в политику и вообще не суй даже кончика пальца! Грязное это дело. И подлое… Эфрои – сами по себе. Осторожно, тихо, в уголочке… Хотите – рискуйте своей жизнью, а он своей не будет. Нечего тут! Так что Борха с чистой душой помахал вслед уходящей девушке и привлек к себе жену. – Пусть сами разбираются, Али. Без нас. О своих подозрениях он и жене не говорил. Ни к чему ей такое. Меньше знаешь – лучше спишь, так позаботьтесь о спокойном сне ваших близких! Ушла княжна – и ладно! А им свою жизнь устраивать надо. Сегодня они снимут комнату в ночлежке, а завтра… завтра будут искать себе новый дом. * * * Как это странно. У тебя нет кареты или автомобиля. У тебя нет свиты. У тебя только пес – и ты сама. И вы идете по улицам города. Во времена оны, когда Нини видела из окна кареты идущих девушек, она иногда завидовала им. Задумывалась, как это – быть свободными? У нее такого не будет, никогда… Сначала рядом с ней будут люди отца, потом супруга, потом сына… Интересно – Полкана можно считать собакой Анны? Вряд ли… Хорошо, что он есть. Люди как-то иначе относятся к девушке с собакой. И она себя спокойнее чувствует, знает, что есть защита. Есть, конечно, и оружие. Маленький пистолетик на пару выстрелов, но толку с него? Как еще у Анны хватило духу выстрелить? В людей? В живых людей!!! Нини никогда не смогла бы так поступить. Страшно же! А вот Анна… Что там ей объясняла сестра? Объяснила, записала, заставила выучить на память и повторять каждый вечер. Первое, что надо сделать Нини, едва прибыв в Герцогства – найти себе гостиницу. Хорошую. Дорогую. На одной из главных улиц – и никак иначе. Гостиница должна быть приличная и безопасная – Нини не отобьется от всяких подонков, случись что. Анна бы справилась, а она, Зинаида, – нет. Откуда у Анны такая уверенность, Нини старалась не думать. Страшно становилось. Тем не менее… Не нанимать извозчика. Не полагаться на советы. Войти и самой оценить гостиницу – и только так. Есть ли цветы, есть ли швейцар, портье, как отделан холл, как выглядят ключи, во что одеты посыльные – признаков множество. И к счастью, девушка их знала. Пару раз они бывали в гостиницах. В хороших, дорогих. Центр города. «Лазурная Лилия». И изображение той самой лилии – красивое, бирюзовое, с золотой каймой… Нини выдохнула – и решительно шагнула внутрь. * * * – С собаками нельзя! Уже хороший признак. Зинаида расправила плечи. – Любезнейший жом, это не собака. – Неужели, тора? – не усомнился в ее статусе портье. Темный плащ от Борхи Лейвы смотрелся как безумно дорогое изделие. Ладно, не безумно, но дорогое и статусное. Анна оплатила еще в Русине, и Борха работал в дороге. – Это моя охрана. С охраной в вашем отеле можно? – Хм… – Я могу обсудить это с управляющим? Несмотря на дешевую обувь и темные волосы, держалась Нини уверенно. Как привыкла. И портье чутьем услужающего просек эту уверенность. А что Нини? Она десяткам и сотням таких приказы отдавала, и не сомневалась, что ее послушают – и послушаются. – Полагаю, мы не станем сегодня беспокоить тора управляющего, – решил портье. – Тогда номер люкс, – спокойно распорядилась девушка. – Сегодня я хочу отдохнуть, поэтому в номер ужин – не слишком обильный, что-то из кухни Ламермура, может быть улиток в вине, немного паштета… надеюсь, у вас ламермурская кухня? Не лионесская? – Ламермурская, тора. Все будет, все доставим. Какое вино к паштету? – Шато-альвэ блан, позапрошлого года. Как раз был хороший урожай. Портье понял, что пожаловала достаточно серьезная особа, и стал еще почтительнее. Мало кто из их постояльцев хорошо разбирался в винах и кухне. Это же с ума сойти, какой моветон! Иногда к улиткам заказывали красное! Сладкое! Еще бы водку заказали, вот позорище было бы! Отвратительно! – А завтра мне понадобятся портной и куафюр, – продолжала девушка. – Какого портного прикажете? – Есть в вашем городе кто-то работающий в лионесском стиле? – Лионесском, тора? – Да. Простенько, со вкусом, не слишком вычурно – у меня нет настроения для ламермурских мод. Вы же знаете, что сейчас творится в Русине… Портье знал.