– Неужели? Пламенный тоже с трудом себя сдерживал. Тигр развел руками. – Ты сам-то газеты читал? Имени никто не видел, никто ничего не знает, но императрица сказала… якобы. Потому как газетчиков тоже не допустили. Пламенный задумался: – Ну… – Цена этой писульке – грош. И газетенке тоже. А вот если нас захотят поссорить… Если Яна – действительно та самая, она на это вполне способна. Ты вцепишься в меня, я в тебя, а Валежный нас возьмет голыми руками. – Провокация? Возможно… Пламенный серьезно задумался. Тигр скривился. – Знаешь, как-то это не забавно, когда без меня – меня женили. – И ладно б на ком приличном, – согласился Ураган. Пламенный сверкнул на Рыцаря глазами, но напугать Константина такой мелочью? Х-ха! – Может, и подстава. Не спорю. – А что ты предлагаешь? Учти, запереть себя я не дам. Пламенный и не сомневался. – Не запереть. Но людей я к тебе приставлю. Тигр пожал плечами: – Я бы на твоем месте набрал побольше. А то… попортятся. Пламенный хмыкнул: – Тигр, ты подумай сам. В такой ситуации… – Вот именно, что в такой ситуации. Пламенный, мне твои убийцы за спиной не нужны. Ураган вежливо кашлянул: – Соратники, я вообще не понимаю, о чем мы говорим. Из-за какой-то статейки… на туалетной бумаге мы готовы перегрызть друг другу глотки? Ответом ему были насмешливые взгляды. Из-за? Да они бы и без статейки… Ураган хмыкнул: – Я не говорю о доверии. Но, скорее всего, это провокация. – А если нет? – Пламенный, ты меня будешь убеждать, что Кремль не нашпигован твоими шпионами? Я скоро под подушкой их находить буду, – огрызнулся Тигр. – Скорее уж императрица о тебе говорила. Ты с ней мог держать связь через Мишеля… – Из камеры? – И что? Тут на что угодно пойдешь… Пламенный качнул головой. Но он тоже все больше склонялся к версии провокации. Слишком уж это было… невероятно для правды. Императрица, которая влюбилась в освобожденца, убийцу ее семьи, которая объявляет жома – ЖОМА!!! НЕ ТОРА!!! – равнородным и готова посадить рядом с собой на престол? Да напиши такое в романе, тебя гнилой морковью закидают! А тут вдруг в жизни? Определенно, газетенку надо на завертку той морковки пустить… Жом Пламенный, в общем-то, был прав. И забывал он только об одном обстоятельстве. Гражданская война… Тут что хочешь случится. И все допустимо. Глава 8 Что дети смутились и стали расти… Анна, Россия – Вы хотите заработать? Кто ж откажется? Да никто! Но умный еще задаст пару простых вопросов: «Что за работу вы мне предлагаете? И какова оплата?» Лейкин дураком не был. А потому спросил. Борис улыбнулся. И посвятил его в историю с Кирой, Олесей и брошкой. Лейкин задумался: – Вы уверены, что Рябченко-старшая… как ее зовут? – Ираида Федоровна. – Ираида Федоровна знает о пропаже броши? Борис качнул головой: – Не уверен. У нее страсть ко всякой ювелирке, она, может, и вовсе не помнит, что у нее есть и где. Да и характер такой… знала бы – уже под воротами орала в голос. – Хм… значит, дочка развлекается? – Подозреваю, что так. – Дадите мне время навести справки? – Дам. Этот день у вас есть. – Маловато. Ну да ладно, чем богаты будем… Олег достал телефон и принялся водить пальцем по экрану. – Алло, Машенька? Здравствуй, семицветик мой аленький. Как дела, солнышко?… – Алло, Катенька? Здравствуй, солнышко мое незаходящее! Как твои дела? Как детки? – Алло, Танечка?.. Борис только головой покачал. Специалист, что тут скажешь! За полчаса Лейкин переговорил с шестью разными девушками, всем сказал комплименты, всех попросил навести справочки… – Остается только ждать. Ждали со вкусом, благо Лейкина домой пригласили. С уткой, фаршированной гречневой кашей и моченой брусникой. С гурьевской кашей. С потрясающего вкуса клюквенным морсом. Лейкин сначала облизывался, потом застонал, распустил ремень на штанах, потом перевел взгляд на Анну. – Как хорошо, что я не стал за вами ухаживать! Анна Петровна, я бы помер от обжорства! – Это была бы приятная смерть, – отмахнулась Анна. – Слов нет… – И не надо. А есть еще пирог с голубикой и ванильным кремом. Олег так горестно застонал, что Анна невольно смягчилась. – Я вам с собой всего заверну. Боря, ты не против? – Анечка, дом – твоя вотчина. – Савойский выглядел таким довольным, что Лейкин только грустно вздохнул. Вот как так получается? Красавица, умница, хозяйственная… и не его. Сам ушами прохлопал. Ругаться тут не на кого. Сам, все сам…