Два стаканчика для зубной щетки в ванной, два набора полотенец, тапочки, какие-то инструменты, туалетная вода… да много чего. Здесь были вещи, но у капитана создалось ощущение, что хозяин вещей здесь не живет, а просто приходит. Иногда, в гости… Допрос и задержание на трое суток? Это не рядом с Ниной, которая злобно сверкает глазами. Ой, не рядом. Дай волю журналюге, такой грязью всех польет, не отмоешься. Полковник потом его в асфальт закатает на раз, и скажет, что так и было. Нет, это не выход. А что делать? Да хотя бы чаю выпить. С голубцами. Аня делала их впрок, замораживала, а потом разогревала в микроволновке. И голодному, усталому капитану они показались просто даром богов. Революцию кое-как спровадили, Нине Аня пообещала позвонить, как полиция уйдет, а сама принялась кормить бедолаг. * * * Капитан, конечно, не болтал. Но есть тайна следствия, а есть то, что через сутки будет знать весь город. Вот это и можно рассказать девушке. Про двенадцать трупов, к примеру. Все равно ведь узнают, такое событие. Или про национальную принадлежность трупов. Нацисты и фашисты? Из Луганска? Какой ужас! А что — они вот все-все сюда переехали оттуда? Жуть кошмарная! Капитан только фыркнул. — Вы думаете, у нас в России кретинов мало? Аня о них не думала, но и в наличии не сомневалась. Иногда кажется, даже слишком много, куда ни плюнь — одни кретины. А при чем тут диагнозы? Как оказалось, из Луганска было всего двое. Сеня и один его друг. Остальные — местные. У нас, конечно, нельзя регистрировать нацистские организации, но против клуба любителей канареек, к примеру, полиция не возражает. А что там на собраниях про Гитлера и Гиммлера говорят, ну так что ж? Говорят, когда у Гиммлера канарейка сдохла, он рыдал неделю, но смертные приговоры подписывать ему это не помешало.* *- непроверенный факт. Известно нечто подобное про доктора Кремера, который работал (да, это так называлось) в Освенциме. Прим. авт. Сеня оказался не промах и единомышленников нашел быстро. А потом его нашел Пономарь. О последнем факте Ане не рассказывали, но и не надо было, она и так знала. И факты сложила быстро. Не просто так Сеня бежал именно сюда, кое-какие подвязки и знакомства у него, видимо, были. А нет — так обзавелся, все подлецы такие контактные, когда им нужно, просто само обаяние. Отсюда и двенадцать трупов. Два — Сеня с подручным, один — Маня, остальные девять — местные идиоты, которым идеи Рейха покоя не давали. Это ж так приятно — знать, что ты выше остальных. Причем, не приложив для этого никаких усилий, просто тебя сделали правильные родители. И все. А тебе не надо быть умным сильным, смелым, добрым… да вообще никаким не надо быть! Ты уже высшая раса, просто по праву рождения. Шикарная идея. И последователей она себе всегда найдет. Как говорится, нет хороших и плохих наций, но в каждой нации есть свои подонки. И судить по ним обо всех остальных — глупо и гадко. А то, что негодяи собрались в стаю… это закон природы. Стаи шакалов, гиен, прочих падальщиков — так легче охотиться, так они опаснее. Все уже описано Дарвином — и до нас. Стоит ли удивляться, что приезжий мерзавец нашел себе в подручные местных мерзавцев? Нет, не стоит. Было ли Ане их жалко? И снова — нет. Может, они бы и опомнились, и одумались, но… что они — не понимали, что их позвали убивать человека? Если бы туда Димка поехал, был бы труп. И милых мальчиков это не пугало. Так что ж вы хотите? Как аукнется, так и откликнется, и другого закона не существует. Это вам не процессуальные нормы, это основы мироздания. Пришел убивать — и будешь убит. Судьба… Когда ничего не добившийся капитан откланялся, Аня отзвонилась Нине. — Ушли. — Все нормально? Тебя не дергали? Не подозревали? — На допросы, думаю, еще вызовут не раз. Но это дело житейское… — Ань, ты держись, а я, если что, помогу. — Спасибо, Нина. — Кушай тортик, думай о хорошем… сволочи все мужики! — Это — да. Аня, правда, имела в виду не Эреша, а Сеню с присными, но кого интересуют такие детали? — Им бы только до постели дорваться, а мы потом расхлебываем. Аня согласилась с каждым утверждением. Они с Ниной всласть поругали подлых мужчин, повздыхали и распрощались. Женщина мрачно поглядела на торт, который стоял в холодильнике. Остаточки — от чая капитан и оперативники тоже не отказались. — Все удовольствие испортили. Но… Кусочек торта остался. И Аня решительно вытащила его из холодильника. Порочный путь заедания стресса? Потом попа в дверь не пролезет? А и идите вы, товарищи, лесом и полем! Должно быть в жизни хоть что-то хорошее? Хотя бы углеводы… с зефиркой, уммм… * * * Вечером капитан отчитывался своему начальству. И ответы были неутешительны. Подозреваемый есть. Некто Тенишев, Эреш Илаевич. А вот дальше — плохо. Подозрения есть, улики есть, даже свидетели и отпечатки пальцев есть. А вот человека нет. Надо объявлять в розыск. С кем он может быть связан? Есть свидетели, вот и вот, но они ничего не знают. И у них алиби. Стопроцентное. В камеру? Эммм… можно, но есть определенные сложности. В частности, прокурор, который уже предупрежден вот этой журналюгой. И сама журналюга. И вообще… Полицейское начальство подумало, сняло трубку и позвонило выше. Генералу. Не повезло. Думаете, у генералов спины не болят? Еще как болят, возраст же, и гарнизоны, и прострел… да много чего. Аня своими знакомствами не козыряла, но ведь были же! И если кто-то скажет про спецполиклиники — не надо.