Эреш, не долго думая, перегрузил руку в целлофановый пакет из сетевого магазина, а потом выбрал еще два свертка. Оставил все это добро на столе, и опять полез в подпол. Прятать ящик. Дед Михей заколебался в воздухе, как некачественная голограмма. — Эх, тяжко. А уходить пока нельзя…. — Я правильно понимаю, деда, ты себе из руки сделал… якорь? — уточнила Лида, которая все это время скромно сидела на диване и не лезла в разговоры. — Дождаться надо было, — буркнул дед, но было видно, что ему приятно. И обращение, и любопытство ведьмочки… — не брезгуешь? Лида покачала головой. — Кто хоть раз за лежачим больным ухаживал — навек брезгливости лишится. Дед кивнул головой, и заколебался еще больше. — В род тебя примем, сейчас обряды проведем, а потом все вернешь на место. Мне пока уходить нельзя. Вот, как готова будешь, тогда меня и выгонишь навсегда. — Дед! Старый ведьмак фыркнул. — Ты не думай, мне это будет не в тягость. В радость только… — Смерть? — Аня не могла этого принять. Для нее смерть была страшной. Вот, она была. А потом — как? Точных данных-то нет, а верить… Для веры данных маловато. Ведун пожал плечами, колеблясь как улетевшее с веревки белье. — Это страшно, когда неизвестность. А я знаю, что там будет. Знаю, кто меня встретит. Знаю, куда пойду… и чего тут страшного? Эх, люди… неизвестности вы боитесь, а ведь знали правду, знали… Сами все позабыли, сами сказок себе придумали, да поверить не получилось. Аня спорить не стала. — Нам не пора? — Пора. Пока доедем, пока там… — Эреш отряхивал джинсы, недовольно поглядывая на призрака. — Нам еще много дел предстоит. Ты с нами? Призрак покачал головой. — Я и так не появлюсь еще с неделю. Сил много уйдет, у меня тоже возьмут… вы держитесь там. Аня не поняла, в чем смысл напутствия, но кивнула. Эреш нахмурился. — Так чего я еще не знаю? — Все знаешь. Но мало ли…. Эреш явно не поверил. Но и спорить не стал. Покачал одним из свертков. — Это — мое? — Да. Призрак ностальгически посмотрел на пакет, исчезнувший в кармане штанов василиска. — Не сломай, чешуйчатый. Вещь хорошая, старинная, таких сейчас не делают. Мне по случаю досталась. — Не в Германии? — уточнила Аня. Не удержалась. Михей фыркнул. — Именно там. Они ж с нами долго воевали… и с Европы себе много чего стащили. Как сейчас помню, шли мы тогда… ладно, это неважно. Вот, в городке остановились на постой… это сейчас визжат, что мы над немцами издевались… всякое бывало. А все ж воина, мы их хоть скопом в скоты не записывали, и из кожи сумочек не шили. И была в городке одна швабская ведьма… столкнулись с ней как-то. Жестко столкнулись. — И она не ушла живой? Ане было откровенно интересно. История, живая история великой войны, сейчас шептала устами призрака. — Ушла. Тут дело такое… ведьмы — они не просто красивые, они тянут к себе, — вздохнув, вспомнил дед. Лида кивнула, в подтверждение тезиса. — Они могут хоть какими страшилками быть, а мужики все одно липнуть будут, что мухи на мед. Вот и у нас один полковник на нее глаз положил… хороша была. Косы светлые, глаза зеленые, а грудь такая… возвышенная! Эреш покосился на Аню, и подумал, что тут не хуже экземпляры есть. Очень даже…. Куда там каким-то немецким ведьмам? — А с немками на войне всякое бывало. Полез мужик, она его и приложила, не думая. — А вы… — Я рядом был. Ну и…полковника она разделала под орех, был человек — стало бревно с ушами. А как меня увидела, так и жахнула из всех орудий. — А вы? — А я ответил. Да так, что где стояла, сопля, там и села. Молода еще супротив меня выходить была, — довольно огладил призрачную бороду дед. — Но нашим не сдал. — Почему? — удивилась Марина. — Мало ведьм осталось, — дед Михей покачал головой. — Изводят их, не понимают… разве что в глуши еще есть. Я ее тогда схватил и утащил от греха подальше. А как отлежалась, она из города собралась, а амулетик мне и подарила. Сказала, в их роду передается, полезная штука. Я уж потом разобрался для чего оно надо. Эреш кивнул. — Я тоже разберусь. Дед как-то странно хмыкнул. — Я тебе хорошую вещь отдаю, хвостатый. Уж поверь, не обманываю. Эреш кивнул еще раз. — Ты не дурак. Я ведь вернусь, если что… — И будешь в своем праве. — Поехали, — вмешалась Аня, пока разговор не зашел слишком далеко. Лида встала с дивана. — Да, поехали… Пора! * * * Ехать было недалеко, километра четыре и все по лесным стежкам-дорожкам, хорошо хоть Эреш подсказывал, куда двигаться. И то… Не конкретно дорогу, свернуть направо, проехать триста метров, повернуть налево, а направление. Прямо, вперед, влево, назад, проехали, не доехали… У него чутье, понимаешь ли, а такие приземленные вещи, как проезжая дорога, пусть ищет серая и скучная женщина. У нее магии нет, и чутья нет, и машины по такой дороге не будет… Но ворчать, Аня, ворчала, а машину вела вперед и вперед. Езда ночью по лесу, даже с дальним светом — это все равно экстрим, так что Аня была счастлива, когда впереди показалась нужная поляна. — Оно? — Да. — Наконец-то! Заезжать на саму поляну Аня не стала. Вы же не попретесь в Храм на велосипеде? Вот и она не смогла так поступить. Приостановила машину на дороге, не доезжая самой малости до цели, и метров двадцать они прошли, прежде, чем перед ними открылась Она. Полянка для ритуала была изумительно хороша. Небольшая, идеально круглой формы, заросшая высокой, малым не в пояс, травой, обсаженная по краю такими здоровущими соснами, что Аня с Эрешем, взявшись за руки, обхватить их не смогли бы. И цветы пахли пряно и дерзко, и звезды светили ласково и одобрительно… Лида запрокинула голову к небу. — Как же тут чудесно! Эреш явно не разделял ее вдохновения, но… — Ты иди, ляг, полежи на полянке. — Как? — Так. Пройди в центр полянки и ляг на спину. Посмотри в небо, подумай о чем-нибудь хорошем, или попробуй очистить голову от мыслей… — Зачем?