— Меня тогда «бешеным волком» прозвали, — вздохнул Михей. — А такого боги не одобряют, нет… Ну и получил я свое. Чужие рода прервал, да не один, вот и мой тоже… оборвали. — Не до конца, — заметила Аня. Ее история как раз не смутила. А что такого? Все мы очень любим орать про общечеловеческие ценности, но тронь наших близких… Что сделает мать за своего ребенка? Что сделает ребенок за свою мать? Отца? Близких и любимых, родных и единственных… Убьет сразу — или помучает? — Проклятия есть? — деловито спросил Эреш. — Нет. — Ой ли? — На мне были. На роду — нет. — А по силе они могут передаться? — змей был въедлив, как… как гад! — Нет. Я бы знал. просто… вы, вот, нашли, а для меня и дорожка эта была закрыта. Я как-то пытался внучатого племянника навестить, так его на моих глазах машина сбила. И я понял. Подойду хоть к кому — им не жить будет. Боги сказали… Аня вздохнула. Жестоко? А что вы хотите от богов войны? Есть разница между дуэлью — и подлой схваткой. Есть разница между поединком один на один, и подставой, которыми грешат современные политики. Казалось бы, не поделили что-то Америка с Сирией? Отлично! Выставляем американского президента, выставляем сирийского шейха, или кто у них там — и пусть выясняют отношения в круге. Как было принято. Еще и билеты на такое продавать можно. И так бы везде… Честнее будет. Хотя тогда точно в президенты будут боксеров выбирать. Вот боги и вмешались. — Ладно. Сегодня поговорим с девушкой, а завтра-послезавтра привезем ее к вам, — вздохнул Эреш. — Надеюсь, ничего страшного не произойдет. — А то ты не справишься… — Всю жизнь мечтал за каждым идиотом дерьмо подтирать. Призрак ожег Эреша злым взглядом. — А твою бы женщину убили? Эреш заткнулся. — Ладно. Мы поехали, — вздохнула Аня. А то ведь еще подерутся… вот объясните мне, где у призрака тестостерон? А то все проявления налицо! Самцы! — Куда — поехали? — всполошился призрак. — Шкатулку возьмите! — Какую? — С кулоном, — удивленно посмотрел дед Михей. — Родовым нашим, если он наследника признает, тогда уж и сюда везти можно. А то худо будет… — Где? — шагнул вперед Эреш. — Там, под половицей… Поднять половицу для змея было делом минуты. И достать шкатулку — тоже. Аня испросила взглядом разрешения и открыла крышку. Медальон… Очень громко сказано. Кусочек серебра на серебряной же цепи. Почерневший от времени до такой степени, что и изображения не разобрать. Холодный, как кусочек льда. — Фу. — Аня аж поежилась. — Ты не наследник, — Эреш заметил ее гримасу. — А то он бы согрелся от твоего тепла. — А почистить его нельзя было? — Нет. — Дед Михей смотрел грустно и серьезно. — Душа у меня такая была… не простили. Может, наследнику повезет. Кто ж его знает? * * * Когда это хоть день проходил без происшествий. Звонок телефона Аня услышала еще с лестницы. И поспешила открыть. Кто в наш век звонит на домашний? Да тот, кто не привык к сотовым. В частности… — Розалия Львовна, здравствуйте. Что случилось? — Анечка! Горе-то какое… Звонила старая, еще бабушкина подруга. Розалия Львовна, профессор истории, дожила до восьмидесяти лет и была бодра, как три бобра. Веселая, деятельная, подвижная, словно шарик ртути летящая по коридорам института, с потрясающим чувством юмора. Компьютер она освоила влет. А вот сотовый заводить отказывалась. «Я вам что — корова с колокольчиком? Или это вы меня козой назвали?» Характер у нее тоже был потрясающий, никогда не скажешь, что пред тобой восьмидесятилетняя тетка. Она и выглядела лет на двадцать моложе, но не сейчас, когда рыдала в трубку. — Розалия Львовна, что случилось! Расскажите наконец! — Анечка, у тебя адвоката нет? Знакомого, хорошего… Твою змею. — Да что случилось-то? Гордостью Розалии Львовны был ее внук. Она принципиально отказалась помогать детям и тащить их в кандидаты и доктора наук. Пусть сами гребут ластами, а то вырастут захребетниками… Дети обиделись, но пробиваться стали сами. А вот внук, Славик… Рявкнул, что ему желается и изволится быть историком, если бабушка против, ему три раза наплевать, все равно фамилия другая, и пошел покорять истфак. И покорил-таки. Розалия Львовна нарадоваться не могла. Она никак не афишировала своего родства, никто и ничего не знал, но Слава упорно грыз гранит науки. И отлично себя чувствовал… Сам закончил с красным дипломом, сам поступил в аспирантуру, сам писал диссертацию и статьи, принципиально не соглашаясь на бабушкину помощь или руководство… и та была горда внуком! Черт возьми! Человеком вырос! Красавец, умница, спортсмен… обвинялся в перевозке и хранении наркоты. Или как-то так… Аня едва успела рот захлопнуть. — Как?