Крашеные волосы, черные и гладкие, как парики у египетских красавиц, большие зеленые глаза, подведенные чуть не к вискам, тот особенный цвет лица, который появляется только от килограмма тонального крема на коже, яркие губы… Эреш посмотрел не без интереса. Дама расправила плечи, поведя бюстом. Костюм едва не расстегнулся, и стало видно кружево бюстгальтера в глубоком вырезе. — Добрый день. Вы ко мне? Голос тоже был соответствующим. А вот оценка их стоимости в зеленых глазах — увы… Нет на них ни бриллиантов, ни одежды от-кутюр, ни обуви от Лагерфельда или кого там еще… Неавантажно, одним словом. Ролексов — и тех не купили. Аня вздохнула. Вообще, ей хотелось дернуть нахалку за крашеные патлы, но… не успела. Ничего не успела. Заговорил Эреш. — Девушка, нам вообще-то к завучу. — Это я. — Как, в таком молодом возрасте? Быть не может! Девушка, перестаньте нас разыгрывать. В каком классе вы учитесь? Десятый? Одиннадцатый? Завуч была куплена с потрохами. Она разулыбалась и защебетала с Эрешем. Аня отодвинулась в тень, за спину змея, и прикусила губу. Вот ведь… зараза! Оба! И он, и она! И почему он так флиртует с этой кошкой крашеной? Она-то понятно, такая под каждого прыгнет, но Эреш? Хотя кто их знает, василисков, может, им такие и нравятся? Аня-то в полтора раза крупнее, и совсем другого типа? Ууууууу… убила бы! Вот! * * * Эреш Аниной ревности даже не заметил. Он выуживал из завуча важные сведения. А именно — кто работал в школе больше тридцати лет. И живы ли архивы. Ответы оказались неоднозначными. Архивы… да, где-то они, наверное, есть. Может быть. А кто здесь давно работает, так это секретарь директора, Людмила Петровна. Но ее даже двоечники боятся…. вот ведь, старая грымза. Завуч тоже за что-то недолюбливала секретаршу. Эреш покосился на Аню. — Сходишь? — Куда ж я денусь… Аня фыркнула и вышла из кабинета. Найти приемную было делом минуты. Нет, ну что он нашел в этой крашеной страхозавре? Там ведь если косметику смыть, то лошади шарахаться будут. И автомобили, за отсутствием гужевого транспорта. А он… Точно — убила бы. С таким настроением Аня и толкнула дверь приемной. М-да… Были, были у завуча причины не любить Людмилу Петровну. Больше всего секретарша напоминала Мюллера, правда, в женском варианте. Лысины не хватало, а все остальное в наличии. И крупный нос, и лоб с морщинами, и пронзительный взгляд из-под тяжелых век… Аня невольно стушевалась. — Здравствуйте. — Добрый день. Голос тоже соответствовал. М-да… гестапо, сэр? Ролевые игры в отдельно взятой школе? С другой стороны, такой секретарь отлично действует на подсознание всем, кто смотрел культовый фильм. Хоть родителям, хоть ученикам… — Вы — Людмила Петровна? — Допустим. А вы кто? — Я не из вашей школы. — Да, я вижу. Аня потупилась. — Людмила Петровна, вы ведь здесь давно работаете… — И что? — Может быть, вы знаете, кто эта девочка? Аня продемонстрировала сначала общую фотографию, потом отдельно — фото девочки, очень похожей на Виктора. Людмила Петровна поджала тонкие губы. — Кто вы такая и почему этот вопрос вас интересует? Аня вздохнула. — Я ей никто. Вообще. «Мюллер» ждала. — Но есть нечто… если она окажется родственницей моего клиента, то может получить неплохое наследство. И Аня не соврала ни в одной букве. Правда ведь… А что наследство — ведовская сила и дом волхва, это вопрос вторичный. Мало ли идиотов, которые мечтают о сверхъестественном? Людмила Петровна несколько минут вглядывалась в Анино лицо, но потом чуть расслабилась. — Я помню этот выпуск. И девочку эту помню… безобразная история там была. — Да? — Да… присаживайтесь, девушка. Как вас зовут? — Аня…. — Анна… — Просто Аня. Мы ведь почти одногодки… Прогиб был засчитан. Людмила Петровна улыбнулась одними губами, мол, понимаю вашу лесть, принимаю и одобряю. И щелкнула кнопкой чайника. — Любите зеленый чай? — Обожаю, — соврала Аня, которая терпеть его не могла и использовала как мочегонное. — Понятно. У меня есть черный, хороший. — Пожалуйста, — Аня поняла, что проще расслабиться и получать удовольствие, и махнула рукой. Чай заварился в рекордные сроки, и Людмила Петровна принялась рассказывать. Жил-был мужчина по имени Алексей. И любил он женщин. Всех. В возрастном диапазоне от восемнадцати до пятидесяти. Причем — вполне взаимно. Аня подумала, что так проявилась в мужчине кровь волхвов. Наверное… Но отказать Алексею было невозможно. Он был неотразим, очарователен, он был как наркотик. И не всегда был осторожен. Оставались последствия. Дети…