– И кофе свари. – Ристретто? – невинно поинтересовалась Матильда. – Эспрессо. – Будет сделано, шеф. – Добавь мне запись на послезавтра в ежедневнике. На шесть – у меня ничего нет? Матильда взглянула: – Нет. – Тогда поставь – Юля. Матильда кивнула и жирно вывела три буквы. А хотелось-то другие… И пошла искать договор. Немного ясности внесла Женя, которая забежала за кофе, увидела запись и расшипелась гадюкой: – Опять она! – Кто? – Да Шаврина! Сучка такая! – Кто? – Юлька! Есть такая тварь, живет за счет богатых мужиков, а к Тошке прибегает, когда под хвостом засвербит! Сука! – Так вышла б за Антона замуж? И деньги, и… хвост! – А он не женится, – с едва скрываемым злорадством сообщила Евгения. – Неужели принцессу ждет? А ей такое бэ-у нужно? «Нужно», – тоскливо вздохнула Малена. «А ты не принцесса, ты герцогесса. У тебя планка понижена», – припечатала подругу Матильда. Женя смотрела круглыми глазами. Кажется, ей такое в голову не приходило. – Ну… – Жень, я все понимаю. Кроме одного – что вы нашли в Антоне? – Он лучший, – просто ответила девушка. Матильда только головой покачала. И даже пальцем у виска вертеть не стала, грешно издеваться над больными людьми. Мария-Элена страдала. И успокоилась только после предложения подруги – подумать головой. – Тильда? – Малечка, солнышко, в моем мире нам ничего не угрожает. А вот в твоем… – А что они мне могут сделать? Малена не отмахивалась, она всерьез прикидывала возможности. – Лучше не ходи одна по замку. Конечно, убивать тебя не будут, дело гиблое, но подстроить несчастный случай – запросто. – А Лоран? – А ты считаешь изнасилование счастливым случаем? Малена так не считала. – Ты права. Не буду. Мария-Элена Домбрийская Утро началось привычно. Цикл молитв, разминка Ровены, потом проход по замку. Малена объяснила, что мать так всегда поступала. Хозяйство большое, пригляд требуется. Лучше с утра все обойти, отдать приказы и вообще, показать, что герцогиня не дремлет. Матильда согласилась. Вот уж никогда не думала, что средневековое хозяйство требует такой заботы. Казалось бы, сиди, вышивай себе гобелены… Ан нет! За всем нужен пригляд. Везде нужно распоряжаться. И последнее получалось у Малены весьма ловко. Матильда так не умела. – Как ты их… Малена вышла из прачечной и пожала плечами в ответ на слова подруги: – А что удивительного? – Ну, монастырь… – Я же герцогесса… Да, я выполняла и черную работу, но я видела, как распоряжается мать, как это делает матушка-настоятельница… – С этим родиться надо. И учиться с детства, – вздохнула Матильда. Она так не умела. Увы… – Я тебя научу. Малена искренне обрадовалась возможности быть полезной подруге. А Матильда была не против учиться… * * * Помяни черта? Чертиху! Или чертовку? А, не важно… Письмо от матушки-настоятельницы пришло в обед. Шадоль, с видом короля в изгнании, отдал его Марии-Элене, и та взяла в руки крохотный цилиндрик. – Голубиная почта? – поинтересовалась Матильда. – Да… и печать матушки-настоятельницы. – И что ей надо? Этим же вопросом заинтересовалась и Лорена. – Что тебе пишут… дочурка? – Сейчас почитаем, мамуся. Матильда, уже Матильда, пристально оглядела цилиндрик. Нет, не распечатан. Тонкие пальцы коснулись крышки, повернули… Голубиное письмо было небольшим листочком очень тонкой, почти прозрачной бумаги, исписанной убористым, мелким почерком. – Та-ак… «Милое мое дитя. Надеюсь, ты уже в Донэре? Как ты доехала? Все ли благополучно? Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на любую мою помощь и поддержку. Мы ежечасно молимся за тебя Сестре и Брату. Твоя матушка Эралин».