– Я бы на месте Маши уехала с ним. – А она решила остаться. – Ну и дура. – Ее так воспитывали. Объясняли, рассказывали… тебя ведь тоже… Мария-Элена настолько смутилась, что даже самой странно стало. – А ведь и правда. Раньше бы я так никогда не подумала… – Держись за меня, подруга. Я еще сделаю из тебя настоящую львицу. Мария-Элена представила львицу с мантильей на голове, улыбнулась и так, с улыбкой, и вошла в гостиную. * * * «Ты погляди! Как люди-то старались! Одевались, навивались, чтобы, значит, тебе свое уважение выразить…» Мизансцена действительно была выстроена до мелочей. В гостиной, в большом троноподобном кресле, придающем ей королевский вид, сидела Лорена. Руки на подлокотниках, в ушах и на шее изумруды, стоящие целое состояние, волосы уложены в сложную прическу, платье из темно-зеленого бархата, надетое поверх легкого светло-зеленого, оттеняет глаза и волосы. Силанта одета не хуже. Только в вишневых тонах и с рубинами на шее. Она стоит за креслом матери, словно фрейлина. И третий участник церемонии. Высокий мужчина в голубом. Золотые волосы лежат на плечах, голубые глаза смотрят так же надменно, как и у его сестры… «Лоран Рисойский», – шепнула Малена. И тут же спряталась обратно. Слишком живы были воспоминания о пережитом ужасе, унижении, беспомощности. Матильда смерила всех окружающих взглядом. Чего там от нее ожидают – это вопрос, а вот что получат – это факт. И по серьгам, и по рогам… Если кто-то ожидал вежливой беседы, он сильно разочаровался, потому что Мария-Элена, окинув всех насмешливым взглядом, громко хлопнула в ладоши. Шадоль явился моментально. – Я вижу, все уже в сборе. Приказывайте подавать в малую столовую. – Да, ваша светлость. – После ужина подойдите ко мне. – Мария-Элена, а точнее, Матильда в ее теле, подхватила дворецкого под локоть и почти повлекла за собой. – Надо обсудить расходы и доходы… Да, и управляющего зовите. – Ваша светлость… – В моем кабинете пока не убрано, но я думаю, что мы надолго не задержимся. На первый раз. Место действия Мария-Элена угадала точно. Малая столовая зала. Есть и большая, но там могло разместиться человек двести, а эта была рассчитана человек на двадцать. Не больше. Стол уже накрыли, поставили приборы… Мария-Элена прошла к герцогскому креслу и кивнула слуге: – Отодвинуть. Переставить сюда мой прибор. Лорена, замешкавшись от неожиданности в гостиной, потеряла пару минут и попала как раз к кульминации. Герцогесса усаживалась в кресло, помнившее еще ее отца. Сквозняк пронесся по комнате, свечи взблеснули, и Лорена вдруг поежилась. Взгляд у Марии-Элены был не девичий, нет… Холодный, жесткий, надменный. Она уже приговорила всех присутствующих и теперь просто забавляется. Но в следующую минуту женщина уже тряхнула головой. Наваждение спало. Это все та же ее падчерица, что в ней такого? Силанта же не задумывалась над такими сложными материями. Она сразу же пошла в атаку: – Смотрю, сестричка, ты спутала места? Мария-Элена удивленно поглядела на Лорену: – Мамуся, я в недоумении. Это элементарные требования этикета. Я – местоблюститель, который потом передаст и место, и титул супругу. Или сыну, как пожелает король. Но пока – мое право и мое кресло, да. Неужели вы не объясняли Силли таких элементарных вещей? Кошмар! Лорена резко выдохнула: – Я дала своей дочери лучшее образование. – Ну так проверьте ее знания. – Матильда смотрела невинно. – Ладно еще – здесь она такое ляпнет. Но если при дворе? Навек опозоримся! – А вы уже планируете поездку в столицу, дорогая племянница? Мужчина смотрел так, что молодая девушка (по замыслу) должна была растечься в лужицу, покраснеть, раздеться и отдаться прямо на столе. Этак… соблазнительно, словно на пирожное. И одновременно оценивающе, чисто мужской взгляд, который говорит: «Хочу и получу». Но говорить такое Матильде было чревато. И смотреть – тоже. Ответный взгляд прошелся по Лорану частым гребнем, четко давая понять, что видали мы мушкетеров и поавантажнее. Шея грязная, руки не отманикюрены, волосы подстрижены не слишком ровно, а что до голубого цвета одежды… Скажи спасибо, товарищ, что здесь секс-меньшинств нет. Ты бы еще петуха на одежде вышил. – Голубой я, голубой, никто не водится со мной… – тихо пропела девушка. – Простите? – оторопел Лоран. – А вас есть за что прощать? Хорошо, потом расскажете, – кивнула Матильда. – Дядюшка, полагаю, как Рисойский, вы должны знать, что все главы родов приезжают к королю. В обязательном порядке. Дать присягу и получить подтверждение титула. Лоран перенес удар достойно. – Разумеется, я это знаю, Мария-Элена. Вы ведь позволите вас так называть? – Конечно, дядюшка. Наша разница в возрасте такова, что никто не подумает плохого, – с невинной улыбкой заверила его Матильда и кивнула Шадолю, который чем-то подавился и сейчас пытался прокашляться. – Прикажите подавать на стол, я проголодалась. * * * – А казачок-то засланный. – Что? – Говорю, дядя твой к тебе клеится, хоть стамеской отдирай. – Он мне не дядя! – И может этим воспользоваться. – Фу-у-у-у-у! Мысленно Матильда вознесла хвалу Антону. Вот уж не знаешь, где и кто пригодится! Раньше Мария-Элена могла бы и запасть на этого средневекового секс-символа. Но сейчас? Когда есть Антон Великолепный? И первая девичья любовь? Горячая и страстная? Перца по вкусу, соли не надо? Лорану решительно нечего тут ловить. Но… – А король может разрешить ваш брак? – Эм-м-м… не знаю. – Если ты влюблена, беременна, умоляешь его не губить твою любовь? – Говорят, его величество Остеон обожал свою супругу. Может и разрешить. – И считай, у Рисойских дело в шляпе. Ты влюблена, сидишь в поместье, они весело проводят время в столице. Впрочем, раз в год, сделать ребенка, муж к тебе приедет. Если не забудет. – Фу-у-у-у-у! Просчитать ситуацию было несложно, тем более что дядюшка откровенно пытался присесть поближе, завладеть тонкими девичьими пальчиками, а то и положить что-то вкусненькое на тарелку и чуть ли не накормить с ложечки. Наверное, по местным меркам, это были изысканные ухаживания. Мария-Элена должна была растаять, восхититься и без звука отдать прекрасному принцу свое сердце и состояние.