– Правильно! И мы, как женщины, должны учить их, подсказывать, что делать, и направлять на путь истинный. Мария-Элена иначе представляла себе роль мужчины в обществе и женщины при нем. Наверное… В монастыре мужчин не было, поэтому обращаться с ними герцогесса не умела. Стеснялась, краснела, заикалась и мямлила. А вот у Матильды таких препон никогда не возникало. Подумаешь, мужчина! Мозг есть? Договоримся! Шагом – брысь! И лучше в нужном мне направлении… Бабушка Майя в этом отношении раз и навсегда была испорчена фронтовиками. Когда человек убивал и ходил под смертью, когда он мужчина не только по букве «М» в анкете и туалете, когда человек готов не просто взять на себя всю ответственность, но и берет ее… И куда тут звездам эстрады, метросексуалам или героям сериалов? Матильда унаследовала это отношение в полной мере. Куда уж там было справиться бедняге Дораку? И не таких строили… Капитан возвратился достаточно быстро. За ним, с весьма мрачным видом, шла высокая сухопарая женщина, при одном взгляде на которую Малена затрепетала, а Мотя ощутила нечто родное… Как выглядела тетушка Берта? Высокая, не намного ниже капитана. Сухощавая, с черными волосами, уложенными в гладкую прическу, с неожиданно яркими голубыми глазами, в простом сером платье с белым воротником и белым передником, с весьма выразительным лицом. Не желчным, нет… Но становилось ясно, что если гости не удовлетворят требованиям этой дамы, им откажут в гостеприимстве. Мгновенно и бесповоротно, будь там хоть трижды герцогесса. Мигом оценив и карету, и гостью, Берта присела в поклоне. – Ваша светлость. Малена поглядела на Дорака. Капитан понял намек, открыл дверцу кареты и помог герцогессе выбраться наружу. – Госпожа… – Берта Ливейс. К вашим услугам, ваша светлость… – Здравствуйте, госпожа Ливейс. – Малена привычно уступила место Матильде, и та не подвела. – Вы позволите нам воспользоваться вашим гостеприимством? Ненадолго, дней на пять? – Разумеется, ваша светлость. Это будет честью для меня. – Тогда прошу, покажите мне мои комнаты. Капитан расплатится. И… если вы не захотите, чтобы мои люди оставались у вас, укажите, где они могут остановиться. – У меня есть место, – поджала губы Берта. – Но попрошу без пьянок и девок, ваша светлость. Малена поглядела на капитана: – Господин Сетон, вы всё поняли? Капитан понял. Счастья он не испытывал, но требование было законным. Ладно, найдут они где расслабиться. По очереди. А где живешь – там не гадь, это не зря сказано. Берта Ливейс тем временем зашагала по дороге к дому, и Малена последовала за ней. Под ногами мягко похрустывал ракушечник. По обе стороны от дорожки цвел шиповник, выполняющий две, а то и три функции сразу. Красиво – раз. Плоды – два. Шипы, чтобы кто не надо не шлялся где ни попадя, – три. А неплохо придумано? Мария-Элена согласилась с Матильдой, что неплохо. – Надо бы с ней поговорить, есть ли в городе швеи… – Вот ты и попробуй! – Я? – А что такого страшного? Она точно не мужчина, вы в комнате будете одни – мямли, не хочу! – Я… боюсь… она так на матушку-настоятельницу похожа… – И что? Ты теперь от каждой вяленой воблы шарахаться будешь? – Я не боюсь рыбу! – И этих бояться не надо. Давай, действуй! Мария-Элена сглотнула. Госпожа Ливейс как раз демонстрировала герцогессе ее покои. Небольшие, всего три комнаты. Гостиная, побольше, чтобы в ней разместились письменный стол, несколько диванчиков и большой шкаф. Спальня, поменьше, в ней хватило места на кровать с балдахином, большое зеркало и таз для умывания с кувшином. И гардеробная. Туда Малене было пока нечего вешать, и Мотя мгновенно подкинула идейку, хорошенько при этом подтолкнув подругу зловещим шипением. Так, что Малена решилась… – Госпожа Ливейс, меня все устраивает. Если с моим капитаном у вас возникнут какие-то разногласия, будьте любезны сообщить мне. – Да, ваша светлость. Согласие чуть успокоило девушку. – Далее. У меня практически нет одежды. То, что есть, требуется перешить и подогнать по фигуре. Возможно, в вашем городе есть женщины, которые смогут выполнить эту работу быстро и аккуратно? – Да, ваша светлость. Если мне будет позволено рекомендовать вам госпожу Ашлот? У нее своя швейная мастерская, и неплохая… – Позволено. Пошлите к ней, пусть приходит через три часа. – Да, ваша светлость. – И пришлите слуг. Мне нужно вымыться, пусть они немного переставят мебель. – Ваша светлость? – искренне удивилась госпожа Ливейс. Малена едва не дрогнула, но Матильда продолжала шипеть, очень выразительно, и девушка улыбнулась, скрывая неловкость и стеснение. – В гардеробную надо переставить кувшин и тазик для умывания, ночной горшок и добавить ванну. Это называется ванная комната. Купаться там же, где и спишь, выплескивать воду на пол… да еще и нюхать эти миазмы? – тонкий пальчик указал на ночной горшок. – Я к такому не привыкла. И верно. В монастыре такого не было, там приходилось бежать на двор, в любое время суток. Страшно тебе, не страшно, тепло, холодно… добежишь быстрее! Госпожа Ливейс почтительно поклонилась. – Как прикажете, ваша светлость. – Прикажите нагреть воды и принести мой багаж. Благодарю вас. – Малена улыбнулась еще раз, дождалась поклона и отпустила женщину почти царственным жестом. И отвернулась к окну. Берта Ливейс вышла, тихо прикрыв за собой дверь, и некому было увидеть, как расслабились неестественно прямые плечи, как задрожали пальцы, сжимающие тонкий платочек, и как Малена прислонилась лбом к стене, надеясь хоть чуть-чуть охладиться. – Фу-у-у-у-у… – Малечка, ты умница! Молодец! Я тобой горжусь! Ты была великолепна! Настоящая аристократка… – Мотя не скупилась на похвалу. И постепенно девушка успокаивалась. – Мне было так страшно… – Но ты справилась! Ты ее сделала! Ты чудо! В данный момент Малена себя чудом не ощущала. Но было все равно приятно. * * * Госпожа Ашлот оказалась совершенно не похожа на госпожу Ливейс. На две головы ниже и в четыре раза шире, она была похожа на подвижный тараторящий колобок. Веселый, неунывающий и достаточно льстивый. Впрочем, умело и умеренно. Так, что Малена не чувствовала себя дурочкой… Увидев сундуки с материнскими платьями, госпожа Ашлот только всплеснула руками: – Конечно-конечно! Подгоним, укоротим, сделаем по фигуре… И началась примерка. Не все цвета подходили Малене, все же мать была шатенкой, а дочь получилась русоволосой и сероглазой, но большая их часть… Голубой, зеленый, коричневый, и даже одно платье темно-красного, винного оттенка.