Страшное заклинание, не правда ли? Хозяин Интары Сиарошт любил поэзию. И читал ее иногда… в процессе. Вот и запомнилось. – Может, здесь переночуем? – предложила Лэ Стиорта. – Не хочу сейчас в город… Вереш улыбнулся подруге. – Ты сходи умойся. Тут ручей недалеко. А я пока нормальный костерок разведу, да и одеяла у меня с собой, и корзинка с едой… – Вереш – ты чудо! Я тебя обожаю! Лэ Стиорта удалилась в темноту, умываться. Вереш проводил ее взглядом и вздохнул. – Но не любишь, Ласти. Пока еще ты любишь другого… пока. Что ж, я подожду. Я терпеливый. Все равно ты моя будешь. И принялся обустраивать стоянку. Надо ведь позаботиться о любимой. Заодно и кошелек сунул в карман… тяжеленький. Это хорошо, деньги им нужны. Определенно. Потом он отсыплет чуточку, а остальное отдаст Ласти. И – нет. Он не ворует. Он все отдаст любимой, когда придет время. А пока – вот так. Больше никто этой ночью не вспоминал о Найджеле. * * * Его высочество рухнул на кровать как подкошенный. Жуть жуткая! Кошмар! Принцу было страшно, очень страшно. Он никогда не видел такого… с кем же он связался? Но ночь осталась за окнами, а в покоях было спокойно и привычно. Вино опять же помогло, и Найджел уже без страха достал из кармана склянку, вгляделся. Самая обычная темная жидкость. Острый пряный запах. Травы? Или… Страшно. Найджелу было страшно, но снявши голову – мечтают о короне. А он мечтал. И точно знал, что завтра подольет отцу первые три капли зелья. Сам подольет, никому не доверит. Все равно душу губить, так пусть хоть корона его будет. И Аллодия. И вообще, отец сам виноват… Найджел так и забылся пьяным сном, не выпуская из рук заветного пузырька, в котором плескалось его будущее. Балы, красавицы, роскошь, преклонение, власть… И все это будет его. Уже скоро, очень скоро… Неподалеку от крепости Ланрон, северо-запад Аллодии Каждый рыбак знает – ловить надо на рассвете. Но сома, к примеру, ловить надо ночью. И чем глуше, тем лучше, он крупнее будет. А чтобы ловить ночью… Встать надо к полуночи, собраться, лучше с вечера, уложить все в лодку-плоскодонку, а как все в доме уснут, выпить чашку горького травяного взвара, ну и к Интаре. Подождать по дороге друга, с которым уговорились пойти таскать сомиков, крепко поручкаться – как взрослые, да и взрослые уже, чай, десять-то каждому есть… ну… почти есть! Сесть в лодку, оттолкнуться веслом – и туда, где с вечера заботливо разбросали приваду. И разбрасывали уж несколько дней подряд. Далековато, конечно, от деревни, а что делать, если сомики водятся только в Натаньиной заводи? А это два часа вверх против течения… пешком-то все четыре топать, как бы не больше. А обратно до Ухаровки Интара донесет… Обратно, конечно, не раньше полудня, но ежели с уловом придут, то матери и ругаться не будут. Всем известно, что сомик – рыбка вкусная и для детей пользительная, болеет малышня потом меньше… – Слышь, Мих, а что это там? Симар и Мих дружили давненько, с детства, рыбачили вместе, проказничали вместе и удачно дополняли друг друга. Высокий худой Сим, который всегда готов был на любую шалость и проказу, и обстоятельный толстенький Мих, который не соглашался ни на что, не просчитав последствий. Вот и сейчас, с рыбалкой, идея была Сима, воплощение – Миха. Удочки – Сима. Плоскодонку нашел Мих. Сим был повыше, зрение у него было получше, ну и… первым замечал все интересное тоже он. Мих вгляделся туда, куда тыкал грязноватым пальцем Сим. Сначала мальчишка даже и не понял, что видит. Звезды? Так низко? Так много? Непонятно… А потом… Темнота, да… Но это мальчишки на реке и в темноте, а эти… Степняки и не скрывались. Сорок тысяч. Кто может им противостоять? Здесь? Аллодийская кавалерия – да, но не ночью ведь? Не в темноте? А мальчишек они просто не увидели. Степняки расположились как раз неподалеку от той самой Натаньиной заводи с сомами – по преданию, некая девица Натаня в ней утопилась, спасаясь то ли от свадьбы с нелюбимым, то ли боясь травить плод, с той поры сомы-то в заводи и появились. И видно их с воды было просто отлично. Мальчишки замерли. По счастью, Интара была речкой коварной и извилистой, и деревьев по ее берегам было достаточно. Вот и Симару с Михом повезло. Старая ива склонила ветви аж к воде, под нее-то и заползли мальчишки, считая, один – огни справа от себя, второй – слева… В среднем на один костер приходилось десять человек… Мих и Сим сбились, когда закончились пальцы ног, и в ужасе переглянулись. Степняков они узнали сразу. Гортанно-шипящую речь, черные косы, остроконечные шапки… – Что делать-то, Мих? – Обратно править. И к старосте бежать. – Выдерет он нас… – А коли не поверит, то криком кричать, народ поднимать и уводить. Хоть своих, – Мих шептал, и на круглом лице его была решимость. – Придут твари, младенцев на копья взденут, баб заголят, да и мы… сам знаешь. Сим кивнул. Он знал о степняческом обычае не оставлять в живых ни одного ребенка, который поднялся макушкой выше стремени коня. Чтобы не вырастить мстителя. Можно подумать, маленькие дети не способны разобраться, где враги, а где друзья! Ха! – Услышат нас… – А мы потихоньку… Делай, как я. Плоскодонка – лодка невысокая. И мальчишки принялись за дело. Тихо-тихо, только что не зубами отгрызали ветки ивы, обматывали весла рубахами, обмазывались придонным илом, чтобы не сверкнуть в темноте белой кожей… кой шервуль – холодно? С них пот лил в четыре ручья! Лодку забросали ветками, скрадывая очертания, получился этакий плавучий островок, весла обмотали тряпками тоже не просто так, а чтобы плескало тише, сотворили святой ключ, помолились и поползли. Не вдоль берега, чуть поодаль, медленно… Повезло в том, что шли они по течению, а мало ли всякой дряни лесные речки носят? Ой, много… Тут и коряги, и травяные островки, и дохлые твари. Ребятам и помогать речному течению почти не пришлось, так, чтобы к берегу не пристать, чтобы из лодки не высунуться… И повезло мальчишкам еще и в другом. Река же… Степняки ждали нападения с суши, на суше засады ставили, там они бы мигом разведчика заметили. А с реки… В сознании степняков река угрозой не была. Всадники ведь. * * *