– У них есть то, чего никогда не будет у тебя. Деньги. Титул. Земли. Связи. Власть… еще добавить? Ластара скривила губы. Все же Вереш знал ее с детства и знал, за какие ниточки потянуть. – Вешик, ты специально? Трипс покачал головой: – Нет, Ласти. И я тебе здоровьем матери клянусь – если ты выйдешь за этого ублюдка замуж, я верну тебе листки. Ластара прищурилась. Такими словами Вешик не бросался. – Если? – А если нет, я хотя бы смогу отомстить за тебя. Пиши, Ласти. Пиши… – А если я… Вереш смотрел решительно. – А если ты меня не послушаешь – я тебе нос сломаю. Как ты думаешь, любовник оценит? Угроза была нешуточной. Вереш мог так и поступить, а как она покажется любимому в таком виде? Да и потом… Нельзя сказать, что он убедил Ластару, влюбленная женщина вообще не поддается доводам рассудка. Но что-то дошло и до затуманенного блестящими перспективами мозга. И Ластара послушно взяла перо и пергамент. Вереш выдохнул. Ну, хоть так. Он постарается вытащить Ласти из любой тюрьмы, он все для нее сделает, но если у него в руках будет хоть какой-то рычаг воздействия, ему будет намного легче жить. Исписанный лист отправился в конверт. Туда же полетели два кольца – принца и возлюбленного, и Ластара с улыбкой вручила его Верешу. – И только попробуй открыть раньше времени. Или не вернуть. – Ох, Ласти. Хоть бы все обошлось. Женщина смягчилась. Ясно же, любовник за нее переживает. Друг, любовник, только вот не любимый, увы. Ни разу не любимый. – Все будет хорошо, Вешик. Обещаю тебе. Все со мной будет хорошо. И вдруг передернулась, словно кто-то внезапно толкнул ее. Такой неприятный сквознячок пробежал по коже… брр. – Что, Ласти? – Да ничего. Сквозняк, наверное… Матильда Домашкина Что можно подарить женщине, у которой есть все? Цветы, меха и ювелирку не предлагать, у вас бюджет не резиновый. Но что тогда-то? Матильда и Малена думали над этим целый день, а потом нашли Соломоново решение. Они попросили Давида – нет, не о помощи. Они попросили Давида показать им, где будет проходить вечеринка. Просила, разумеется, Малена. Давид легко повелся на это и показал на компе фотографии с прошлого дня рождения матери. Девушки поглядели и поняли, что у них серьезные проблемы. Даже не так. Серьезные Проблемы. Можно сколько угодно кричать о своей прекрасной душе и благородном происхождении, но, знаете, заплатки на штанах – они уважению не способствуют. Вот ни разу. У Матильды просто не было ничего подходящего. И смейтесь сколько хотите, но даже Золушка явилась на бал лишь после апгрейда от феи-крестной. А до той поры сидела в кустиках и не рыпалась. Понимала, что ее там же и закопают – под окнами дворца. Да, встречают по одежке… Ладно. Ногти сами сделаем, кожа пока в килограммах косметики не нуждается, волосы можно попросить уложить Наташу – соседку из второго подъезда, она не откажет и сделает не хуже, чем в элитной парикмахерской. Просто ее в салоны не берут. В ней веса больше центнера, а еще она курит, матерится и стрижется под мужика. При этом упорно нося балахоны «на слона». Ну нравится человеку так! Правда, это решительно не нравится ее начальству, но руки у нее и правда золотые! Одежда и обувь. Ладно, комиссионки нас и в этом случае выручат. Но – подарок? Остается самое главное, и тут уж ничего не поделаешь, дарить на день рождения горшок без меда, подражая Винни-Пуху, это как-то некомильфо. А что тогда подарить? Матильда и Малена в отсутствие Давида раз двадцать проглядели все фотографии, разыскивая среди деталей того самого дьявола. Ну должен же он где-то быть! Обязан! И наконец им улыбнулась удача. Осталось дождаться Давида, расспросить его подробнее – и порадоваться своей сообразительности. * * * – Добрый день, Малена. – Здравствуйте, Ольга Викторовна. – С вами все в порядке? А то молодой человек поет, а вас нет… – Все в порядке, Ольга Викторовна. Просто я неудачно упала и лежу сейчас с синяком. Вот, не хотела людей пугать – и не пришла. – А я вас хотела обрадовать. – Чем? – вспыхнула Малена. – Я нашла ювелира, который делал ваш медальон. – Ю-ве-ли-ра? А разве он… как бы это сказать? Это же не эрмитажное украшение из каталогов… Получилось коряво, но собеседница поняла, о чем говорила Малена. – Малена, – тихо рассмеялась Ольга Викторовна, – по тем временам это была очень дорогая вещь. Он и сейчас дорог, но тогда… поверьте, мне это стоило немалого труда, но я нашла и ювелира, и его потомка. – Потомка? – Да. Игорь Петрович Суворин и сейчас проживает в нашем городе и является потомком Марка Соломоновича Вейде, который и сделал ваш медальон. Прямым потомком. – По женской линии? – Нет. – А фамилия… – Пятый пункт, Малена. Пятый пункт, его дед просто побеспокоился о сыне и взял фамилию жены. Потому и найти его было сложно[12]. – Да уж. Где Вейде и где Суворин. Ольга Викторовна фыркнула на том конце провода. – Малена, я к нему завтра еду. Если что узнаю – расскажу. Малена едва не напросилась в компанию. Остановили два соображения – и живот болит, и синяк показывать придется. Одно дело, если на лице, тут всем и все понятно. А если на животе? Всю историю его получения рассказывать? Неохота. Так что Матильда поблагодарила и попрощалась. Вот так. У человека – интерес в жизни, у Малены – история ее семьи. А ведь правда интересно… Только вот ни Ольга Викторовна, ни Матильда не знали, что историей заинтересовались не только они. Да и знали бы… Их больше увлекали старые времена. А вот тех, кто любопытствовал, – недавние события. К примеру, почему у Малены нет родителей, что у нее за семья, какие скелеты водятся в ее шкафах? И ведь водятся! Не поспоришь! Мария-Элена Домбрийская Крыса сдохла. Отведала «заряженного» сыра и приказала долго жить там же, у куска. Даже далеко не убежала, хотя твари эти устойчивые. Вот в чем Матильда не сомневалась, так это в результате. Сделали девушки благодеяние, подменили яд на слабительное. Нести какого-то бедолагу будет от всей души, но помереть – не помрет, пусть наследники и не дожидаются. Или кто там у него такой любящий? А, неважно. Можно себе в актив доброе дело записывать, ведь не ради травли крыс держала ведьма яд у себя в столе. Девушки себя похвалили – и выкинули все это из головы. Намного больше их занимал Лоран.