Евгению Михайловну она расспросила еще немного, о порядках на ее прежнем месте работы, и отпустила. Директора поблагодарила. — Отдельно хочу вас попросить — не увольняйте Евгению Михайловну. Пожалуйста. Она нам очень помогла. — Разве что… вы уверены? — Что с той работы проблем за ней не придет? Уверена. Директор хмыкнул, но спорить не стал. — Туда приду я, — вежливо пояснила Ирина. — Вы уверены, что справитесь? Девушка хмыкнула. — Сейчас не девяностые. Должна справиться. Обязана. Мужчина улыбнулся. Ну, коли так… Они дружески распрощались, и Ирина отправилась к Кириллу. — Юля — отработана. Бестолку. Видимо, потому вампир ее в живых и оставил, — подвел итог Кирилл. — Попробуем с этой директрисой? Как ее, кстати, зовут? — Юлия Ивановна. — Забавное совпадение. Думаешь, она еще жива? — А кто там будет искать? — Ирина пожала плечами. — По документам, небось, все нормально, а в остальном… кому нужны эти дети? — В природе такие не выживают. — А мы тратим на них ресурсы, силы, время… да? Оборотень молчал. Жестоко, но ведь правда? — Спарту это не спасло, — заметила Ирина. — А если бы они выхаживали слабых… — То сгинули бы еще раньше. — Или наоборот — родился бы человек, способный повести их к процветанию? Кто теперь скажет? — Никто. — И потом, человек — не животное. — Вот и проявляли бы это в ответственности. Совместимость смотрели, ясно же, что некоторым парам нельзя детей заводить друг от друга… — Рано или поздно мы все лечить научимся. — А пока на планете перенаселение. И ее ресурсы мы тратим все активнее… — И в космос полетим. — Ага, полетим мы. На большой губной помаде, ярко-розового цвета… — Эй, святого попрошу не касаться. — А если на косметику — и то выделяется больше денег, чем на науку? Ирина хмыкнула. — Поумнеют, рано или поздно… — Только бы слишком поздно не было. Дальше ехали молча. *** — Мать твою сорок восемь через семь гробов в один… Вопль Ирина услышала, войдя в участок. И — застыла. Попугай! Тот самый, здоровущий, кстати — жутко дорогой. Но что он здесь делает? Ответ Ирина получила ровно через минуту — от Сени. — Спрячься. Иван Петрович тебя сейчас… — За что? — За эту пернатую радость… — Не поняла? Сеня заржал и объяснил доступно. Попугай оказался собственностью одного капитана дальнего плавания. Да, есть и такое в Кораблике. Ходил капитан на корабле ВМФ, неплохо зарабатывал, а в Кораблике собирался жить, когда демобилизуется. Здесь у него мать, опять же — уютно и цены на жилье божеские… Попугая украли около месяца назад. Мать поплакала — поплакала, да и уехала на курорт, поправлять здоровье. Тоже — на месяц. — А почему птичку на передержке — не? — Вот потому. Попугай словно почувствовал, что речь идет о нем, и разразился такой тирадой, что руки у Ирины сами к карандашу потянулись. Записать! Выучить! И цитировать при необходимости. Сантехникам, к примеру, или алкашам каким… — И что? — И так целый день. Передержка не справилась, попугая отдали нам. — А мы его сплавить никуда не могли? Ответить Сеня не успел. Хлопнула дверь. — Алексеева! Явилась? Иван Петрович воздвигся на пороге, словно Немезида в кителе. Грозный и неотвратимый. — Так точно, — кивнула Ирина. — Тогда… Больше Иван Петрович и сказать ничего не успел. В участок явилось — ОНО. Чудовище обло, озорно, хтонически и беспощадно. Дверь снесла, не замечая преград, мадам Глинская. — Марина Ивановна. Иван Петрович произнес это таким обреченным тоном, что проникся даже попугай. Замолчал на минуту. Паузой тут же воспользовалась Марина Ивановна Глинская.