– Правда? А куда? – По коридору налево, потом до конца, в синюю дверь, свернуть направо и через три комнаты как раз она и будет, – ответил слуга. – Только там заперто, а ключ у самого царя-батюшки! Все! Больше мне ничего для счастья не надо… на ближайшие три минуты. С ключом разберемся на месте. Я пристально поглядела ему в глаза: – Спи! Твои веки тяжелеют, ты не можешь сопротивляться моему голосу, ты должен спать, спать, спать… – Так я же уже… хр-хр-хр… Я перевела дух. Отлично! Как он там сказал – по коридору налево? Впере-е-е-ед!!! Не прошло и пятнадцати минут, как я была у комнаты с птицей. Дверь, естественно, оказалась заперта. Да не на засов, а на здоровенный висячий замок. Таким только волков оглоушивать. Вот как его теперь открывать прикажете? Откусить, что ли?! Грызть железо не хотелось. Я пристально смотрела на допотопный агрегат. Механизм я понимала, открыла бы этот замок простой шпилькой, имейся она у меня с собой! Но у меня не было ни шпильки, ни рук. Хотя… Я опять рванула свою многострадальную лапу зубами. Выкатилась капелька крови. Я поднесла лапу к замку, и капелька нырнула в отверстие для ключа. Теперь требовалось сосредоточиться. Я зажмурилась и представила, что вместо капельки крови у меня в руках тоненькая иголочка. Я аккуратно согнула воображаемую иглу, потом повернула ее в замке, один раз, второй, теперь в другую сторону, надо нащупать механизм… есть! Голова просто раскалывалась от боли, когда я повернула воображаемую иголку в замке, и тяжеленная дура, не меньше шестисот граммов металла, рухнула прямо мне на левую лапу. – Ау-у-у-у-у!!! – тихо, но эмоционально выразилась я. Очень хотелось еще добавить, но не стоило шуметь. По крайней мере, замок упал на мою лапу, а не на пол. Так что шума не было. А мое вытье можно принять за обычный сквозняк. Или за вытье собаки во дворе. Да мало ли! Я подхватила чертову железку за дужку, открыла лапой дверь и скользнула в комнату. И сразу поняла, что попала куда нужно. Комната представляла собой гигантскую оранжерею. Она была просто уставлена всевозможными растениями в кадках, со стеклянного потолка свисали кашпо с цветами, а в одном из них сидела искомая жар-птица. Вот скажу честно – никакого впечатления она на меня не произвела. Обычный фосфоресцирующий павлин. Кажется, еще и с кривыми лапами. А вот как его достать – это вопрос. Я мудрить не стала. Подпрыгнула в воздух и в прыжке цапнула птичку за длинный пышный хвост. Та заорала и навалила кучу прямо мне на лапы. Мерзость какая. От запаха меня замутило, но я не сдавалась. Мне нужно было удержать эту тварюгу. М-да, картина оказалась та еще. Я в виде волка стою в луже жидкого птичьего помета и, крепко зажмурившись, держу за хвост одно из самых красивых созданий в этом мире. Если бы еще характер этого павлина соответствовал его красоте! Эта милая птичка уже раза два попыталась клюнуть меня в ухо. Ну и попала, конечно! А у волков ушки чувствительные. Мне очень захотелось перехватить птицу за шею и покрепче сжать зубы. Кстати, эта пташка не только клевала меня и гадила. Она вдобавок орала, как испорченный граммофон. Какое-то мерзкое шипение, бульканье и сипение. Еще десять минут – и сюда сбежится весь дворец. И вряд ли они будут довольны увиденным. Надо бежать. Я огляделась вокруг. На одном крючке вместо кашпо висела симпатичная золотая клетка. Взять ее, что ли? Упихать в нее павлина и удрать. Хотя нет! Как я буду ее брать? Рот-то занят птицей! А волчьи лапы просто не приспособлены для снятия всяких нужных вещей с крючка. Пока я размышляла, тварь изловчилась и еще раз пребольно клюнула меня в ухо. Это решило дело. Я открыла верещащей птицей дверь и помчалась по своим следам обратно к потайному ходу. Птица орала не переставая. Вот зараза! Теперь мне уже не удалось притвориться ковриком, и я пробежала мимо остолбеневшей служанки. Усыпить ее тоже не получилось – для этого нужны слова, а попробуй поговори с павлиньим хвостом во рту. Пришлось ускориться. И вовремя. Через три минуты во дворце начался настоящий переполох. Визг, крики, шум, гам. Такое ощущение, что первоклассники ловят сбежавшего из коробочки африканского таракана. Почему именно первоклассники? Потому что в их действиях не было никакой системы. Я бы себя ловила совсем по-другому. На повороте мне встретился толстый стражник. – Стой!!! – завопил он. – Жучка, Шарик, Бобик!!! Брось птицу! Очень хотелось ему ответить, кто из нас шарик, а кто бобик, но пришлось смолчать. Главным сейчас было не отпустить тварь. Тем более что вцепилась я в птицу очень удачно, у самого основания роскошного хвоста. Парой перьев она, может, и пожертвовала бы, но не всем хвостом сразу. А я ее ни за что не выпущу! Стражник бросил копье и растопырился, загородив толстым задом проход. Я хотела остановиться, а потом пойти на прорыв с демонстрацией зубов и когтей, но не смогла этого сделать. Чертова птица изгваздала мне своим пометом все передние лапы, я попыталась затормозить, но проскользила так, что только когти скрежетнули, и врезалась прямо в живот стражнику. В самый последний момент я успела извернуться и влететь в него не истошно орущей птицей, а задними лапами. Мы упали и покатились бренчащей кучкой по полу. Естественно, первой затормозила я. Волчья реакция гораздо лучше человеческой. Птица наконец замолчала, я что было сил оттолкнулась когтями от кольчуги и прыгнула в сторону, выровнялась и понеслась по коридору. Птица, похоже, смирилась со своей безвременной смертью и обвисла у меня в зубах. Вот и чудненько, вот и ладненько. И так проблем хватало. Мои уши улавливали грохот облавы за спиной. Бряцали доспехами стражники, переговаривались слуги, кто-то визжал слева от меня, короче, весело было всем. Я мчалась к двери потайного хода. Еще два поворота, один поворот… И я влетела в родную темноту. Три секунды ушло на то, чтобы поставить на место засов. Телекинезом я могла пользоваться даже с птицей в зубах. И помчалась по коридору что было сил. Следовало как можно скорее добраться до Вышеслава, передать ему птичку, вызвать ветер, на этот раз – южный, и драпать из королевства так, словно у нас земля под ногами горит. Кстати, это тоже возможно. Мы сперли здешнее национальное достояние, так что судить нас не будут. На месте головы оторвут. А Вышеслав ведь царский сын. Если все это кончится войной, никогда себе не прощу. Я осторожно высунула голову на поверхность и осмотрелась. Отлично. На улице была глубокая ночь, темень такая, что хоть глаз выколи, на небе тучи (последствия вызова северного ветра), народ сидит по домам – что мне и надо! И птичка очень кстати. Сейчас она не орет, зато светится, как лампочка Ильича. Я могу видеть в темноте и как ведьма и как волк, но зачем же отказываться от фонаря? Я мчалась по улицам так, что ветер за ушами свистел. В ушах он свистеть просто не успевал. Помедлив у самой крепостной стены, я взлетела на какой-то сарай, оттуда перепрыгнула на крышу соседнего дома, а потом, тщательно примерившись и помогая себе телекинезом, – на городскую стену. Три метра в ширину, два в высоту. На несколько секунд у меня сердце провалилось в пятки, но я все-таки удержалась. Спрыгнуть со стены для меня уже труда не составило. И я помчалась по лесу к Вышеславу. Глава 7 Ох, хвала Высшим Силам, Богу, Аллаху, Будде и кто там еще есть из этой компании! Вышеслав сидел и ждал меня на том же месте, мне и искать его не пришлось! Он даже костерок развел. А зря. Кто же так вскакивает? Когда я с птицей в зубах вылетела на поляну, Вышеслав подпрыгнул на метр в высоту, споткнулся об кучу хвороста и едва не загремел носом в костер. – Фефок фафай фуфефь!!! – рявкнула я сквозь зубы. – Ффофей!!! – Ась? Ну, я бы тоже себя не поняла (попробуйте поговорить с птичьим хвостом во рту), но мог бы и догадаться, если не совсем дурак! Я молча показала лапой на мешок с едой, лежащий возле костра. Вышеслав понятливо протянул мне выхваченную из него колбасу. – Ты проголодалась? Больше всего мне хотелось сожрать этого венценосного идиота. Или хотя бы птицу, чтобы он на трон не попал. Но волшебная палочка мне еще была нужна. Поэтому я сдержалась и показала лапой на птицу и на мешок. – Она голодная?! – осенило царевича. – Сейчас покормлю! Мы с птицей одинаково возвели глаза к небу. От злости телекинез получился немного более интенсивным. Продукты просто вылетели из мешка в разные стороны, а мешок завис прямо перед моим носом в воздухе. – А, так ты птицу хотела туда положить? – дошло до жирафа, простите, царевича. – Так бы сразу и сказала! Ох, как бы я ему сказала! Но я была занята. Запихивала птицу в мешок и затягивала узлы на горловине, чтобы тварь не выбралась. Потом отдышалась, попутно сосчитала до ста, как с особо тупыми студентами, задающими особо гениальные вопросы (объясните, Валентина Алексеевна, почему кальмары не живут в реках средней полосы России), и наконец разжала челюсти. – Так, костер гасить, продукты по карманам, мешок в руки. Сейчас вызову южный ветер и помчимся отсюда со всей возможной скоростью. Ясно? – Д-да? А почему до утра подождать нельзя? – В ментовку загремим. Вышеслав кивнул, словно что-то понял, и начал рассовывать продукты по карманам. Все, за исключением той самой колбасы. Я проглатывала, почти не разжевывая. Все, теперь можно и колдовать. Alle, Walle, digittalis, Rezus, rez funkzionalis Elle, velle wwodowlaz, Выноси отсюда нас! Опять пришлось пройтись зубами по моей несчастной лапе. Чует мое сердце – шрам останется. А, ладно, покажу мужу. Он меня на руках носить будет за все мои страдания. Я ведь его спасаю! Капли крови медленно выцветали в воздухе. Вышеслав одним прыжком оказался у меня на холке. – Эх, выноси, залетная! – Сам ты…. – огрызнулась я. Прыгает, как Тарзан, прямо на холку, а я вам не слон. В нем же не меньше ста кило! Тяжелый, паразит! И потом, что значит – залетная?! Эт-то еще что за намеки?! Южный ветер покорно подхватил нас и понес обратно, чтобы спустя восемь часов выкинуть нас в пределах видимости столицы, злых, голодных и вымотанных. Зато с добычей. А это с лихвой перекрывало все наши неудобства. – Ложись-ка ты спать, – посоветовала я Вышеславу. – А я пока за своей одеждой сбегаю. – За какой одеждой? – За той самой. Думаешь, когда я была человеком, то ходила только в своей шкуре? Вышеслав послушно свернулся под кустиком, обнял мешок с драгоценной птицей и захрапел, как фисгармония. А я вытащила у него из кармана кусок хлеба, проглотила, почти не разжевывая, и помчалась к тому месту, где спрятала свои вещи. Я собиралась войти вместе с Вышеславом в город и сразу же явиться к дереву Эстрид. А что, все выполнено! Птичку добыли, пусть теперь что хотят, то с ней и делают, хоть бульон сварят! А мне, пожалуйста, веточку от яблони, и я попрошу Лирин, чтобы она меня вытащила из этого мира. У меня все меньше времени оставалось до встречи с верховным колдуном, и еще ни одного весомого аргумента не было. Волшебная палочка не готова, медальон не сделан, яблочко и то не съела. Но пока я шла по графику. В среднем по три дня на добычу каждого «аргумента» – и еще примерно неделя останется на всякие приятные мелочи. Может, что еще придумаю для большего взаимопонимания с верховным колдуном? Интересно, можно ли в нашем мире купить ядерную боеголовку? Лапы уверенно несли меня по лесу. Вот и место, где я спрятала свои вещи. Все в наличии. Одежда, связанная в компактный узел, и родной рюкзак. Я закинула их на спину и отправилась обратно. Вся пробежка заняла около трех часов, но даже этого времени было слишком много! Вышеслава я нашла там же, где и оставила, только с небольшим дополнением в виде копья в груди. Он полуприслонился к дереву, закрывая телом мешок с птицей, а перед ним стояли два неприятных типа. Те самые его братья! Вот блин! С такими родственниками и врагов не надо! Обстановку я оценила сразу. Эти два паразита просто ждали, пока Вышеслав не помрет сам от потери крови. А они тогда заберут все, что им нужно, без труда и без увечий. Точнее, уже не без увечий. Ну ни на минуту нельзя парня одного оставить, обязательно во что-нибудь вляпается! Ладно, сейчас разберемся с любящей родней, а потом вправлю мозги этому олуху. Я отшвырнула вещи в кусты и, не сбавляя скорости, бросилась вперед. Подсекла одного братца головой под колени, одновременно сбивая лапой другого. Они были сильны, но совсем не ждали моего нападения, да и приближалась я бесшумно. Ох, я их сейчас! На мой немилосердный взгляд, предательство было самым страшным из всех грехов, а караться оно должно только одним – неотвратимой, но очень медленной смертью. Это я и собиралась проделать с братьями Вышеслава. Теперь силы позволяли. Спасибо Олечке за наше счастливое детство! Я тихонько зарычала и начала обходить их слева. Но эти паразиты решили не принимать бой! – Бежим! – заорал один из них, тот, что постарше. – Бешеная собака! – Сам ты собака!!! – заорала я. – А я волк! Картина Репина «Не пили?». Да нет, вроде не пили. А собака разговаривает? Я оскалилась, как голодная акула. – Я вас сейчас на части порву, козлы позорные, сявки блохастые… Больше ничего не потребовалось. Братцы с такой скоростью рванулись наутек, что я бы их точно не догнала. Да и не до них. – Вышеслав, постарайся осторожно лечь на землю, я тебя не опущу! М-да, одного взгляда на царевича мне хватило за глаза. При здешнем уровне медицины – он просто не выживет. Пробито легкое, да еще как пробито – рядом с сердцем. С такой раной даже на ногах не стоят. А Вышеслав еще и сражаться пытался. Я его даже немного зауважала. Может, ума у него особо и нет, но для правителя ум необязателен. Это я по своему опыту знаю. По историческому опыту родной страны. Главное для правителя – это способность стоять на своем и за свое имущество до конца. А это у Вышеслава есть. Права была яблонька, ой права! – Я умираю? – уточнил царевич. Я была уверена, что стоит мне только выдернуть копье – и все. Вышеслав получит ответ на свой умный вопрос у местного бога. – Не знаю. Наверное, да. – Скажи, ты сможешь отнести птицу назад? Чтобы она не досталась никому из них? Они подлые предатели… Каждое слово давалось Вышеславу все труднее. «Предатели» так вообще вышли пополам с кровью. – Мой бедный друг, – вздохнула я. И тут же осеклась. Тина, да что ты стоишь, как пень на полянке?! Если Вышеслав умрет, тебе веточки с дерева век не получить! А ты прощаться вздумала! Жаль, его опасно передвигать. Эльфы бы его вмиг живой водой на ноги поставили! А я дура! Не догадалась… Не догадалась? Я-то и правда не подумала, но Лефроэль! Я набросилась на свою сумку, нещадно расшвыривая вещи по поляне. Вот и аптечка. Только совсем не та, с которой я вышла из своего мира. Когда Лефроэль увидел мои лекарственные средства: пластырь, бинт, йод, стрептоцид, активированный уголь, ему просто стало плохо. – И этим вы лечитесь?! Да как вы еще живы-то?! Короче, эльф собрал мою аптечку заново. Но теперь в ней были четыре маленьких пузырька – и все. Он мне показывал этикетки. В белом – живая вода, в черном – мертвая, в синем – универсальное противоядие, а в красном – такое же универсальное средство против болезней. Хоть против гриппа, хоть против чумы. Три капли на человека – и бегаешь как новенький. – Вышеслав, ты должен мне довериться, – приказала я. – Сейчас я выдерну копье, и ты потеряешь сознание. А очнешься уже полностью здоровым. Ясно? В глазах царевича отрешенность сменялась безумной надеждой. – Э…о прав…а? – выдавил он вместе с кровью. – Клянусь, – сказала я. – Я помогу. Царевич кое-как приподнялся. Непослушные пальцы обхватили копье. – Сейчас. – Голос был похож на стон, но пальцы уверенно дернули копье из груди. Хлынула ярко-алая, просто невероятно алая кровь. Вышеслав откинулся назад. И я поняла – умер. Ну и пусть. Сейчас мы это исправим. Сложно держать флакончик в зубах, но я справилась. Три капли из склянки черного стекла упали на рану. Это происходило на самом деле – и это было чудо! Не хуже божественного. Три капли мертвой воды творили в ране невероятное. На моих глазах кровь темнела, сворачивалась, пробивалась новая, нежно-розовая кожа, соединялись разорванные ткани… Куда там нашему убогому аспирину. Недаром Лефроэль был так удивлен. – Почему вы не пользуетесь ни живой, ни мертвой водой? – спрашивал он у меня. – У нас их нет. Только сказки остались, – пожимала плечами я. – Но это же глупость! В каждом мире есть и живая и мертвая вода! Согласно закону Эртенсиуса, там, где есть жизнь, есть и способы ее охраны и защиты! – Может, и так, но жизнь об этом не знает.