Собачьи, петушиные, даже крысиные бои, бои без правил – да много чего тут есть. Были б деньги и желание, а грязи найдется. – И ты потащишь туда Яну? – И что? – Я иду с вами. – Гарт! – Ты пока еще моя невеста, – пригвоздил Гарт взглядом наглую нархи-ро. – Изволь соответствовать. – Знаешь, что… – Яна даже не возмутилась, она просто не поняла. – Знаю. Гарт скомкал салфетку и вышел из-за стола. – Что это с ним? – удивилась пропустившая разговор лара Анфимия. – Зуб стрельнул, – соврал Рошер. – Ох! Зубы – такая беда! Несчастный мальчик! Вот у меня, помнится… – Неужели? – привычно поддержала тему Аэлена. * * * В гневе Шармиль Антьель была особенно хороша и знала об этом. Но это когда гнев запланирован и у него подходящие зрители. А когда с бухты-барахты… Красные пятна на щеках, стиснутые до тонкой полоски губы, злая морщинка между бровей и суженные глаза ее вовсе не украсили, скорее – наоборот. Но кому в этой таверне было до нее дело? Шармиль переживала свое поражение. А все эта наглая тварь! Тайяна э’Лесс Риккэр! Гнусная лесовичка! Гадина, стерва, дрянь!!! Шармиль, сколько себя осознавала, собиралась выйти замуж за кого-то из семьи Авельен. Вот она, совсем крохотная, в платье и с розовыми лентами в волосах, играет на веранде рядом со взрослыми, и ее отец говорит Авельену: – А не поженить ли наших малышей? У тебя два жениха, у меня красотка растет… – Так кто ж их знает. Вот вырастут, тогда и посмотрим, кто кому по сердцу придется… – Да разве ж такая красавица может кому-то не по сердцу прийтись? – смеется ее мать. – Для любви красоты мало, – отвечает Авельен. Его жена недовольно хмурится: – Ну что ты, милый. Можем сейчас даже договор подписать… – Нет, Фими. Пусть сначала вырастут, а потом посмотрим. Не хочу для них браков по родительскому произволу. – Ну мы же с тобой счастливы? – удивляется Анфимия. – Да. Но так везет далеко не всем, солнышко. Пусть сначала вырастут лет до пятнадцати, а там будет видно. Шармиль невольно надувает губки. Разве она не красавица уже сейчас? Почему ее не выдадут замуж за Алинара? Гарт ей не так нравится – слишком взрослый, слишком серьезный и умный. Слишком… А вот Алинар – другое дело. У него самая обаятельная улыбка, самые веселые глаза и непослушный вихор надо лбом. Но Алинар тоже намного больше интересуется у кого-то выменянной рогаткой и не обращает внимания на малышку Шармиль. А время идет и идет… Когда Алинар женится, Шармиль просто сваливается с высокой температурой на несколько дней. Как, как он мог?! Как он просто мог?! А она?! Когда Шармиль смогла встать на ноги, она приехала к Авельенам и была поражена второй раз. Что он нашел в этой страхолюдине?! Аэлена Авельен оказалась самой обыкновенной. Ни красивых глаз, ни шикарных волос, ни фигуры, ничего! Ничего из того, чем могла похвастаться сама Шармиль! Единственное, что в ней хорошего, – детей нарожала! Так рожать и кошка может! Но… Алинар оказался недостижим. Как ни желала Шармиль наглой художнице провалиться куда поглубже и не вылезать, результата не было. Оставался Гарт. Шармиль подумала и решила, что так даже лучше. Он старший, она станет ларой Авельен и заодно отыграется на нахалке, которая посмела увести у нее Алинара! Вот! Гарт же, как нарочно, был неприступен. Не понимал намеков, не отвечал на призывные взгляды, не оставался с Шармиль наедине и виртуозно увиливал от попыток загнать его в брачную ловушку. Совершенно не желал компрометировать бедную девушку! А теперь еще и собрался жениться, да на ком! Гнусная нелюдь! Гнев Шармиль разгорелся с новой силой, когда она вспомнила нархи-ро. Наглая, гнусная, мерзкая… А Анфимия! Хороша колода! Шармиль оскорбляют на ее глазах, а она только ресницами машет! Впрочем, тетка всегда была дурой! А нархи-ро – наглая стерва! Мерзкая, гнусная… Шармиль вздохнула. Что толку мерить шагами убогий гостиничный номер? Выйти да по лавкам прогуляться! Самые хорошие идеи приходят в голову именно во время прогулки. Прикупить пару приятных мелочей… Или пару десятков мелочей… Авось в голове и прояснится. Это Шармиль и сделала. Карету брать не стала. Просто пошла по улице, наслаждаясь теплым деньком. – День добрый, лайри. – Я не лайри, – машинально ответила Шармиль. – О, простите. А мне показалось… – Вам показалось. – Еще раз простите. Позволите составить вам компанию? – Зачем мне это нужно, сарро? – резко спросила Шармиль. Мужчина не обиделся. Только тихо рассмеялся. – Вам не нравится наглая нархи-ро? Ну так мне тоже… А вот эта тема была близка Шармиль. Она прищурилась, глядя в глаза собеседнику: – И что вы предлагаете? – Здесь, на улице, я ничего не предложу. Вы позволите пригласить вас на чашечку травяного взвара? Поговорим, обдумаем, что делать с некоторыми насекомыми… Согласилась ли Шармиль? Мгновенно. Чтобы уничтожить отвратительную соперницу, она и не на то была готова. Девушка решительно взяла незнакомца под локоть. – Пойдемте же, сатро. Пойдемте. – Прошу вас, кана. * * * На следующий день Рошер и Гарт отправились в город. Семья Тенсора жила в небольшом домике на окраине города, совсем неподалеку от порта. Вроде и неплохой домик, но… Если у Славеруса чувствовалось отсутствие заботливой руки, то тут чувствовалось отсутствие заботы. Руки-то были, но либо косые, либо кривые. Огород вроде и посажен, но растет то клочьями, то проплешинами, краска на домике где подновилась, где облетела, забор щербатый, засаленные занавески в открытых окнах надо уже не стирать, а просто сломать и выкинуть… Калитка протестующе скрипнула, когда Гарт, не рискуя прикоснуться и насажать себе заноз, пнул ее ногой. Во двор выскочила Лидейна. – Это кто еще?!