– Для друга ничего не жалко! – Пойми, мать я люблю и ценю, но эта курица!.. Яна понимала. Еще бы родители поняли, что дети – не призовые хрюшки, которых надо скрещивать с «замечательными мальчиками» и «хорошими девочками» для получения лучшей породы! Хотя у них, в Лесу, что ли, лучше? Памятен ей Шетаран… Как тут не помочь другу? * * * Явление в поместье прошло идеально. Теперь на очереди был второй этап – семейный обед. И Яна подошла к нему с выдумкой. – Ты уверена, что не стоит… – Доверься мне. – Яна еще раз прошлась расческой по волосам. – Может, в этот раз материнский визит долго не продлится, но зато следующий пройдет без назойливых… приложений. – Твои слова – Четырехликому в уши. Яна подарила другу улыбку, взяла его под руку и потянула к лестнице, ведущей в столовую. Так они и появились рядом, под руку: темноволосый мужчина в голубом костюме и невысокая женщина в летящем белом платье. Простом до… до роскоши. Кузина Шармиль побелела от злости. Ее платье из роскошного алого бархата вмиг показалось вульгарной дешевкой. Блондинка в алом соблазнительна? Да! Но до поры до времени. Сейчас, рядом с Яной, кузина Шармиль казалась клоуном из бродячего цирка. Слишком яркое платье, слишком нарочитый макияж, избыток драгоценностей, сложная прическа… и рядом – Яна. Белое платье из паутинного шелка, который делают только нархи-ро, стоит столько, что можно три раза купить все драгоценности кузины и еще приличная сумма останется; волосы распущены, только несколько прядей убраны от висков и скреплены сзади на затылке, лицо поражает свежестью и молодостью… Шармиль проигрывала по всем позициям – и понимала это. И злилась. Голубые глаза вспыхивали злобными огнями. За обедом явно будет предпринята очередная попытка… Она и была предпринята. На четверых большой стол не накрывали. Яна сидела рядом с Гартом, по левую руку. Место по правую руку уступили ларе Авельен, и кузина Шармиль оказалась точно напротив Гарта. Чем и пользовалась вовсю, то прося передать соль, то спрашивая что-либо у Гарта, поводя плечами так, чтобы декольте раскрывалось во всей красе. Не будь его содержимое более чем скромным – давно бы выпало на тарелку. Яну так и тянуло посолить, поперчить и щедрым жестом кивнуть Гарту – мол, угощайся, раз предлагают. Долг дружбы не позволял. А вот Аашу такие мелочи не сковывали. И на середине фразы кузина Шармиль вдруг покраснела, побледнела и завизжала так, что хрусталь на столе зазвенел. – Уберите ЭТО!!! Яна наклонилась и заглянула под стол. Вслед за ней (любопытство хуже чесотки) нырнули Гарт и лара Авельен. – Великолепно! – резюмировала Яна. – Ааша, лапочка, плюнь бяку. Отравишься. Волчица рыкнула. Мол, ты уверена, хозяйка? И не такое видали, а и то съедали! – Отравится, – согласился Гарт. – Кузина, а куда это вы ножкой тянулись? И зачем? Шармиль сверкала глазами. Пользуясь расположением своего стула, она решила пробежаться пальчиками босой ноги по ноге Гарта. Или даже выше? Ааша таких вольностей не поняла. Занимая стратегическую позицию под столом, рядом со стулом хозяйки, она была тиха и незаметна. Но, увидев покушение на «своих», бесшумно подалась вперед и в критический момент сжала челюсти. Еще бы чуть – и только кость хрупнула. – Мне кажется, это оскорбительно, – заметила Яна. – Где воспитывали эту девицу? Одета, словно в бордель собиралась, и повадки такие же! Яна знала, о чем говорила. Работа в борделе до сих пор приносила неплохой доход, да и на людей посмотреть интересно. – Да, мама. Сколько раз я тебя просил не привозить эту особу в мой дом? – подключился Гарт. – Мне хотелось бы знать, кто отец моих детей. Тут уже возмутилась и Шармиль: – Пусти меня, ты, чудовище! – Плюнь! – приказала Яна. Ааша повиновалась. Но, как и свойственно и волчицам, и женщинам, сделала все по-своему. И прошлась меховым боком по стулу каны Шармиль, опрокидывая его навзничь. Мелькнули ножки в красных чулках, жалобно звякнуло блюдо, на которое приземлилась вторая туфелька. Лежа на полу, кана напоминала лужу крови на скотобойне. И ругалась как мясник. – Какие слова знает! – восхитился Гарт. – Я не знаю, а она знает! – Учись, – посоветовала Яна. Этого кузина уже не вынесла. В три этажа обложив Гарта, его мать, семью, родню, друзей и персонально Яну, пожелав им всего самого наилучшего, она кое-как вскочила и унеслась из комнаты. За ней, бросив гневный взгляд на друзей, помчалась лара Анфимия. – Миль, девочка… – Кажется, она чем-то дорога твоей матери? – Наследством. Родители оставили ей хорошее наследство, а вот титула не хватает. Вот и вцепилась в меня. – Понятно… Она и правда кузина? – Племянница мужа моей троюродной тети, как-то так. – Не кровное родство? – Да. – А почему тогда ты на ней не женишься? – Яна! – Не понимаю. – Нархи-ро выглядела удивленной. – Она симпатичная, вроде не совсем дура, породу не испортит, мужа будет слушать… – А ты-то почему замуж не вышла по тем же причинам? – Уел. – То-то и оно. Этого мало, но где найти больше? Яна пожала плечами. С некоторых пор ее этот вопрос не волновал, ведь есть трайши Нокрист… * * * Семейный ужин не состоялся. Гарт подозревал, что всему виной Ааша, которая патрулировала коридор у двери кузины Шармиль и время от времени плотоядно облизывалась. Лара Анфимия тоже не пришла на помощь – ее свалила жуткая мигрень. Зато к ужину приехала Аэлена. Выразила уважение свекрови, послушала немного жалоб на здоровье и предложила Гарту накрыть ужин в беседке. Яна поддержала. Беседка в поместье была не вполне обычной. По приказу отца Гарта рядом посадили несколько яблонь, а когда те начали расти, наклонили и искусно перевили между собой ветви. И каждый год осторожно помогали природе. Сейчас это были уже могучие двадцатилетние деревья, свитые в единый массив. Вот под ними и поставили столик и несколько стульев. Нархи-ро оценила, Ааша – тем более. – Ну, как прошло? – Подозреваю, Аэла, что мама завтра переберется к тебе. – Только без этой блондинистой дряни! В прошлый раз Лину глазки строила! Если и в этот попробует – я ей остатки волосенок прорежу. – Ей уже Ааша чуть ногу не отгрызла. – Но не отгрызла ж? – Нет. – Очень жаль, – тон Аэлены не оставлял сомнений, – лучше бы отгрызла. – И она бы тут еще на год осталась? Без ноги, но с претензиями? – ужаснулся Гарт. – Да, это я не продумала. Прости. Гадкая девица. Кстати, о гадостях… Яна, это правда? – Что я – гадость? Нет! – Что тобой заинтересовался Нокрист Ландар. Яна вспыхнула маковым цветом.