– Могу. Но вы пока подумайте. Еще один стражник побежал за Рошером. Яна снова потерла лоб: – То, что это не Ааша, – точно. И не бродячие собаки наверняка. Там, где есть волки, они не гуляют. – А у ваших соседей есть собака? – Нет, что вы. – Яна постаралась припомнить, кто там рядом живет. Получалось плохо. – Там, кажется, пожилая пара. – Сар и кайта Шардан. Он бывший наемник, она дом вела. Ивер доложил. Обоим уже за пятьдесят, детей вроде как нет… – Сар Атион мне про них не рассказывал. Надо бы расспросить Славеруса подробнее… Но собаки у них точно нет. Я бы знала. – И кто ее тогда загрыз? Яна помотала головой. – Вам интересно – кто, а мне интереснее – как? – Ну… зубами? – не понял сар Шойс. – Давайте я попрошу Аашу – и она вас укусит? – Э… – Это – больно. Бесшумно такое не проделаешь. – Ах, вот вы о чем… Так у нее горло вырвано… – А падаль волки не едят. Она вообще поедена? Я не обратила внимания? Яна начинала потихоньку соображать. Сар Шойс сглотнул: – Да вроде как нет. – Надо посмотреть. Но вообще – волки так не убивают. Понимаете, если это был приказ – ей бы просто вырвали горло. Дальше-то зачем рвать? Если не приказ – ее бы поели, хоть немного. А если бы начали с укусов, она бы так орала – полгорода сбежалось бы. – Хм-м… – Сар Шойс размышлял. – Думаете, ее сначала убили, а потом уже покусали? – Но это не волчья манера. Я-то знаю… – А вот в городе никто об этом не знает! – Сар Шойс схватился за голову. – Раш! Последствия Яна представляла более чем отчетливо. Ее же с тапочками съедят! И с Аашей! – Яна, ты в порядке? В комнату ворвались Рошер, Гарт и Аэлена и окружили нархи-ро. Мигом стало шумно и заботливо. Аэлена протянула Яне сумку с платьем. – Одевайся. Нам сказали, что ты вообще чуть ли не с кровати! – Я одета. – Яна передернулась под плащом. Только-только согрелась – и опять? – Донесу я ее до кареты, если что. – Гарт махнул рукой. – Сар Шойс, в чем дело? – Мне бы тоже хотелось узнать, – вставил свои пять медяшек Рошер. – Валайру убили, – просто ответила Яна. – Как?! – Загрызли. – Кто?! Три голоса слились в один. Никто из присутствующих не поверил в виновность Ааши. Вообще никто. Яна сглотнула – и по щеке поползла слезинка. Вот это и есть друзья. Настоящие. Им и в голову не пришло, что она виновата или причастна. Они точно знают, что виноваты враги. Так-то… Но кто?! – Не знаю… Аэлена ловко стерла слезинку со щеки Тайяны. – Не раскисай. Не время. Что не Ааша – понятно, но надо срочно разбираться в этом деле. Иначе тебе там жить не дадут… – И так не дадут. Яна уже отчетливо представляла, как вернется в свой домик. Как соседи будут шарахаться… Если еще не подожгут ночью. И Тенсор поможет… – Домой возвращаться нельзя, – подтвердил худшие опасения Рошер. – Сама понимаешь – глупость опаснее всего остального. – А если я не вернусь – представляешь, какие слухи пойдут? Аэлена фыркнула: – Плевать три раза на все слухи! – Э нет. Аэла, ты прелесть, но рубить сплеча не стоит. – Гарт задумался. – Вот смотри, Яна ведь собирается остаться здесь? В Далинаре? – Я думала над этим, – нархи-ро кивнула. – Мне тут нравится. – А человек живет в обществе. И игнорировать его попросту не сможет. – Я не человек. – Но и отверженной ты быть не захочешь. – Там тебе сейчас оставаться нельзя. Но обставить это надо… иначе. – И как же? Гарт шкодно улыбнулся: – Выбирай: живешь у меня или у Аэлены? – У меня, разумеется, – Аэлена топнула ногой. – Гарт, ты вообще-то неженатый мужчина, а Яна – девушка. Стоит ли беречь ее репутацию, чтобы тут же и испортить? – Стоит. – Гарт вздохнул. – Дело в том, что мама приезжает. Аэлена застонала. Лара Анфимия Авельен была золотым человеком. То есть художница с радостью сдала бы ее кому-нибудь по весу и забыла. На подольше. Нет, Анфимия не была свекровью в худшем ее понимании. Не грызла невестку, не ругалась, не пыталась устанавливать в доме свои, и только свои, правила, не… Она была в чем-то очень хороша. Но в то же время… Лара искренне хотела как лучше, была слабовольна, бесхарактерна и капризна. Во многом из-за мужа, который избаловал жену до беспредела. И потому… Лара Анфимия бесконечно болела. Она не знала – чем, но если и была до сих пор жива – то лишь молитвами хоши. Кстати, эти обогатились от нее на десять поколений вперед, а то бы и побольше поживились, но среди мужчин-Авельенов богомолов не имелось. Признавая наличие Высшей силы, те не спешили в Храм, справедливо полагая, что рано или поздно с Четырехликим мы все увидимся, а дела ждать не станут. Это лара и пыталась исправить в каждый свой приезд с лечебных вод или целебных курортов, на которых проводила большую часть года. То есть активно грызла мозг что Алинару, что Гарту, объясняя, что так нельзя. Что молиться обязательно надо, надо ходить в Храм, вести благочестивый образ жизни, а Гарту – еще и жениться. И поскорее! И детей родить! Вот Алинар… У него замечательные дети, за которых можно простить даже жену-художницу. На что-то же и она сгодилась! А ты, сынок… Так что восторга по поводу визита Гарт явно не испытывал. Отчетливо понимая, что теперь в доме порядка не дождешься, Аэлена тоже встретила сообщение без энтузиазма. Дети начнут ходить на ушах и стоять на голове. Бабушка же все разрешает! Покупает в немереном количестве сладости, сует малышне деньги на карманные расходы – и не объяснишь ей, что первое вредно для зубов и желудка, а второе не должно доставаться просто так. Обидится. А вслед за ней и супруг… – Гарт, она у тебя остановится? – Да. И поэтому я вполне могу пригласить Яну. Авось при ней меня не сожрут! – Я бы на твоем месте не была так спокойна. – Ты уже и на своем месте забеспокоилась, – парировал Гарт. – Так что? – Спасибо за приглашение, – решилась Яна. – Я вам очень благодарна. – Тебе. Да? – Да, Гарт. Тебе. Надо будет перевезти вещи… – Отправляйтесь сразу к Гарту, а это предоставьте мне, – усмехнулась Аэлена. – И часа не пройдет, как все будет сделано. Зачем-то же я держу кучу слуг? – Но…