– Валайра настояла. Нам вечно не хватало денег, так что доучиться я не смог. На счет Валайры добавилась еще одна черная костяшка. Вот ведь… выскочила замуж за мальчишку и даже учиться тому не дала. Стерва! – Она вас ревновала? – Да. Хотя кого бы я мог привлечь статусом книжного червя? Славерус себя недооценивал или кокетничал. Даже сейчас, в старости, он потрясающе хорош. А каков был в молодости? Ох-х-х! Тайяна поежилась от неприятного ощущения. В этот раз особенно сильного, так, что даже собеседники это заметили. – Лайри? – Яна? – Не обращайте внимания. Крылья режутся. – Крылья? Я читал о нархи-ро, но… Яна молча приспустила рубаху так, чтобы была видна часть спины. Да, не самое приятное зрелище. Воспаленная красная кожа, две набухшие широкие полосы, словно ее кто-то стукнул палкой – и болит так же. Уже не аккуратные валики, еще не крылья, но нечто неправильное, собирающееся переродиться в гармонию. Переродится ли? В Лесу у всех происходило по-разному, и итог был… неодинаков. У кого-то – зародыши, у кого-то просто скелеты, у кого-то полностью развитые, но недействующие крылья… Жрецы пытались понять причину, но безрезультатно. Что будет у нее – Яна не знала. Но она ведь не в Лесу, так что переживет! Этому она успела научиться от людей. Будущее еще не наступило, прошлое уже ушло, живи и не переживай из-за того, что ты не в состоянии изменить. – Больно? Вайст и Атион смотрели с искренним сочувствием. – Как зубы режутся. – И все время чешется? – Самое печальное, сар, что чесать-то и нельзя. Может начаться воспаление. Есть мази, но… в Лесу. Мне, здесь и сейчас, они недоступны. – Называйте меня Славерусом, Яна. Если договоримся, мне будет приятно. Яна склонила голову: – Итак? – Я выставил Тенсора с семейством. А через пять лет умерла Валайра. – Вам было плохо. – Очень. Я словно лишился части себя. Мы сроднились за это время… Тенсор тоже был в отчаянии, но… – Это не помешало ему уйти в запой? – Очень точно подмечено. У нас с Валайрой имелась небольшая лавчонка, торгующая книгами. Пока я лежал и болел… После смерти Валайры мне было плохо, и лекарь сказал, что, если я займусь делами, рядом придется копать еще одну могилу. Так вот… Пока я был не в состоянии заниматься делами, Тенсор прибрал к рукам лавочку. Ну и прогорел, конечно. – Кто бы сомневался? – Рошер чуть улыбался своим мыслям. Ааша потянулась, встала с тропинки и потерлась о его ногу. Рошер привычно почесал волчицу за ухом. Славерус посмотрел на зверюгу с интересом: – Это тоже… – Да. В Лесу растят волков, как у вас – лошадей. – И ездят на них? – Если волки согласны. Они – свободный народ. Ааша имеет право отвергнуть меня и уйти в любой момент. Я дам ей свободу и пойму… Тайяна не кривила душой. Да, они связаны с Аашей, но любая магия – это прежде всего свободное желание самого человека или зверя. Захоти они с Аашей разорвать привязку – и разорвут. Не важно, чье это желание. Хотя будет очень больно. Но и волки, и нархи-ро не станут жить в неволе. – Волки иногда бывают благороднее людей… Когда я встал на ноги, Тенсор заявился сюда. Не могу сказать, что визит был приятным. Рошер знает. – Вся улица знала, что уж там – Рошер. – Он сообщил, что, поскольку я один, а у него семья, я мог бы и поменяться с ним местами. Переехать в его комнату, а он перевезет детей в этот дом. Или он все равно сделает это после моей смерти. Фактически мне предлагалось убираться на все четыре стороны. И меня это взбесило. – Меня бы тоже, – призналась Яна. – Я бросился в ноги градоправителю – и тот решил дело. Посчитал, сколько осталось после Валайры, сколько унаследовал Тенсор, сколько я… Одним словом, ему в собственность выделили пятую часть дома. По честной оценке. У меня не было денег, чтобы выплатить мерзавцу его долю, у него не было денег выкупить мою, я имел право не пустить их сюда жить – пятая часть это слишком мало, здесь просто нет места, но… приходить и трепать мне нервы они могли. – И занимались этим вдохновенно? – Это еще мягко сказано, Яна. Я похудел, ни дня не проходило без скандалов и истерик, а мое здоровье – вы понимаете… Интересно, на что рассчитывал неведомый ей Тенсор? Получить согласие отца на переезд или свести его в могилу? Пусть отчима, но ведь он же усыновленный… – Потом я встретил Рамишу, мою вторую жену. Она поняла меня, сейчас мы живем у нее… – А Тенсор?.. – Мы живем очень тихо, за городом. – И он не может вас найти? – Я знаю, что пытается, но я почти не выбираюсь сюда. За домом приглядывает соседка, но недавно она умерла. – И? – Вам нужно жилье. А мне нужен жилец, который будет смотреть за домом, платить мне пусть небольшую, но ренту, и гонять Тенсора с семьей. Мы честь по чести составим договор – и вы станете тут законной хозяйкой. – То есть? – Я подарю вам этот дом на озвученных условиях. Вы выплатите мне за него определенную сумму – будете платить каждый месяц, пока я жив, а потом, когда я умру, выплатите остаток Рамише. Рошер заверил, что вы не обманете. – Не обману. – У нее тоже нет детей, так что два дома нам ни к чему, а деньги пригодятся. Яна подумала немного: – Сколько? Названная сумма была очень божеской. И в месяц – и общая. Она снимала бы комнату за те же деньги, если бы нашла где, а сейчас будет платить их за свое. Свое – в перспективе. – Почему – я? – Потому что пятая часть принадлежит Тенсору. И когда вы получите дом в свое распоряжение, на вас начнется атака. Яна хмыкнула. На нее? Атака? Ну-ну… – Ааша? Волчица чуть шевельнула хвостом. Вот уж кто ни минуты не опасался. – И ее, – кивнул Славерус в сторону Ааши, – могут попробовать отравить. В глазах волчицы читалось чисто человеческое презрение. Ее? Отравить? Она что – шавка, из чужих рук куски хватать? – Те, кто знает ситуацию, не хотят связываться с Тенсором и его семейкой. – А тем, кто не знает, рассказываете вы. – Да. Яна подумала. – А можно осмотреть дом? – Разумеется, Яна. Дом оказался идеальным. Ну, для нее – точно. Три небольшие комнатки, кухня, колодец на заднем дворе, небольшая будочка, стыдливо скрытая листьями плюща, и – что привело Яну в восторг – ванная комната! При доме!