– У лойрио Реваля жена есть. Вот и… хотелось девке, чтобы той не стало. – Реваль? Хорошо, попомним, – кивнула Яна. Ааша молчала, значит, трактирщик не лгал. – А еще с кем вы ее сводили? – С пиратами. Но это дней пять тому как. – С кем? – Есть такой кораблик «Беспутная чайка». Вот с его капитаном и свел. Яна смотрела, приподняв бровь. Кишер усмехнулся, обретая частицу прежней наглости: – Именно. Щенки, мелочь трепаная, вдоль побережья шакалят… – А на что серьезное способны? Убить там? – Чай, не хоши. Яна кивнула: – Значит, Реваль, Окунь… Кстати, где он ловится? – Да можете здесь подождать, к вечеру будет. – Кишер, не свисти. А то я не знаю, что ты его упредишь. Нет уж, сейчас пойдешь с нами в гости к своему Окуню. Побеседуем. Ну и коли все в порядке – обещаю: ни слова градоправителю не скажу ни про тебя, ни про племянничка. – Рошер смотрел серьезно. – Мне в дела Реваля смысла нет лезть, да и не слышал я, чтобы он овдовел? – Козе понятно, что Дареш и репу не нарежет, – ухмыльнулся Кишер. – Да только и заказчица крик не подняла бы. – Время тянули? – А то ж. Да и лара Реваль то в столице, то еще где… Доберись до нее… Яна переглянулась с Рошером, подумав, что до Аэлены в такой ситуации добраться таки пытались. И ведь почти получилось. – Скажи, оно вам даром не надо. Не станете вы так рисковать ради этой заказчицы. Не те деньги, не та сила, чтобы заставить вас договор соблюдать. Значит, «Беспутная чайка»… А ворье? – Ей давненько ничего не надо. Так что ребят не сдам, к тому же нет их в городе. Двое с петлей сплясали, еще один уехал. – Не врешь, – кивнула Яна. – А теперь расскажи про недавнее. Когда она последний раз здесь была? – А вот аккурат перед смертью и побывала. – Кишер уже обнаглел вконец и чувствовал себя вполне спокойно. – Она тут мужиков несколько раз ловила. Переодевалась во что попроще, пару платьев у меня держала… – И в тот раз переоделась? – Рошер аж подобрался. – Каждый раз. Лайри все ж… Яна коротко выругалась: – Рош, мы болваны. И не заметили, что платьице-то на ней дешевенькое… И верно, такое платье могла бы надеть трактирная девушка, а не лайри. Но когда мужчины обращали внимание на такие вещи? А Яна и не подумала, у нархи-ро культа одежды отродясь не имелось. Была бы чистой, удобной да к лицу. А цена… А что – цена? Нархи-ро свои ткани сами делали, ткали, красили, вот и выходило, что дешево… Это во внешнем мире одежда из их ткани стоила бешеных денег, а самим нархи-ро она пустячной казалась. – Потом ее комнату покажешь, – решил Рошер. – Значит, переоделась, спустилась… Кишер задумался. А затем махнул рукой с видом «сгорел сарай, гори и хата». – И присмотрела себе «бобра» на вечер. – Ощипать? – Нет. Такое чувство, он ей не почесаться нужен был, а… чтобы был? Как-то так, не знаю… – Свидетель? Или чтобы на него сослаться, мол, ночь с ним провела? – принялся гадать Рошер. – Вот скорее второе. Точно не скажу, а только что-то она ему подлила – мигом парень поплыл, она его чуть не на себе за порог вытащила. – И сама тащила? До сараев? Яна спрашивала не просто так. Ивара она не видела, но подозревала, что не хлюпик… – Помогли ей, – буркнул нехотя Кишер. – Кто? – Я слугу попросил… – Зови. Явленный пред очи слуга и не отрицал ничего. А чего ему? Хозяин приказал помочь, вот они Ивара взгромоздили на лошадь, да и отвел он и лошадку, и девушку к сараям. Ну и… того. Было… А чего – отказываться, если девица сама предлагается? Потом он взгромоздился на ту же лошадь и отправился в трактир. А Синта собралась провести время в сарае. – Ну, если она никого не ждала – зовите меня бобром. – Рошер потер лицо ладонями. – Точно, нужен ей был кто-то, чтобы подтвердить, что она всю ночь с ним провела, никуда не отлучаясь. – Тогда это не «Чайки», факт. С такими придурками… Им и таверны с лихвой бы хватило. – А къянти с ней здесь познакомились? И вот тут Кишер побледнел, что та стена. – К-къянти? – Я про них знаю, – спокойно сообщила Яна. – Но хотелось бы подробности. Кто, что, где… – И мне тоже. – Рошер прищурился. Ааша согласно рыкнула – и трактирщик сдался. Почти… – Это опасные люди. Очень. – Ты не свисти, ты рассказывай, – надавил Рошер. – А ты понимаешь, что за некоторые рассказы… – Вполне. Дальше меня не уйдет. Кишер помялся, вздохнул и принялся выкладывать. Надеялся промолчать, но Ш’аальзея ему шансов не оставила. Ни для кого не секрет, что городское дно порезано на вкусные кусочки пирога «ночными хозяевами». И делиться никто не хочет. А уж порт – весьма и весьма лакомое местечко. И с прибывающих кораблей взимается определенная мзда. Небольшая, почти медяки, но с одного корабля, с другого – и на день накапывает до золотого, а там и побольше. Этот корабль стал исключением. Порт «держал» ночной хозяин по кличке Осьминог, прозванный так и за цепкость, и за жадность, и за отсутствие эмоций. Ей-ей, у настоящего осьминога их куда как побольше. Он и потребовал платить… Вместо денег его посланцы получили пинки и вылетели с корабля в единый миг. После был отправлен отряд побольше. Повторилось то же самое. А потом на берег спустился капитан корабля и направился прямиком к логову Осьминога. О чем уж они там говорили – неизвестно, но денег ночному королю никто не заплатил, так что общественность поняла: это не простые люди. Ой не простые… – Чем занимаются? Трактирщик только руками развел: – Знать не знаю. – Ты – и не знаешь? – искренне удивился Рош. – А иногда, – Кишер смотрел серьезно и как-то… недобро, – стоит не знать, чтобы дольше прожить. Понимаешь? Рошер и Тайяна переглянулись. – Осьминог может знать? – Наверняка. Только вряд ли скажет. Яна передернула плечами – мол, куда он денется, если им захочется? Но ладно. Пускай пока живет. – Покажи комнату Синты. – Да там и нет ничего. И верно – не было. Синта знала цену Кишеру, и ничего ценного хранить в таверне не собиралась – вот еще! Только платье лежало на кровати. Дорогое, красивое… Яна скользнула ладонью по тонкой ткани. – Рош, вот что ей надо было? Родители любящие, брат, достаток в семье… Могла замуж выйти и жить, как все люди. – Ну так и тебе дома не сиделось?