Не всех перестреляла охрана Меньшикова, нет, не всех. Одному «счастливчику» уйти удалось, вот он сейчас и отчитывался лично Никону Ивановичу. И выглядело это в его изложении ТАК… Яна бы собой гордилась! И когти у нее на руках были черные, длинные, и клыки, что те иголки, и кожа голубого оттенка, и волосы-змеи… И вообще, это лично она всех перегрызла! Сначала заманила, прикинулась этакой девицей-красавицей, а потом как… ух! И перекинулась! Гришка все это время молился, вот и не подействовало на него. А остальные, видать, не так молились. Или не о том. И вообще… вот! У него образок аж с самой Фарафон-горы! Освященный! Подействовал… За образок он огреб отдельно. Никон Иванович, отправил идиота чистить нужники. Но обдумать информацию не успел – к нему прилетела Валька. * * * Женщины умеют устраивать бурю в стакане воды. А уж когда для нее есть повод… Валька и устроила. Смысл был в том, что она доверила Никону самое ценное, что у нее было. Нет, не девичью честь! А племянника! Любимого и родного! А тот его и не уберег… Коли так… и не надо, вот не надо мне про упырей! НЕ ВЕРЮ!!! А потому… пока ты не узнаешь, что с племянничком моим случилось, пока не отомстишь за него… не видать тебе тела белого! Хошь, стреляй, хошь не стреляй… Черт ли сладит с бабой гневной? Однозначно, Пушкин знал, о чем писал. Никон чертом не был, даже не представлял, что это такое (не было в местной религии чертей, не на кого было свою дурость списывать), а потому и он не справился. Напрочь испортив ему настроение, вредная баба удалилась. Никон хлопнул стакан водки и распорядился позвать к себе Фролку Ежа. * * * Никон – атаман. Под ним ходят – податаманы! Ясно же! Вот Фролка и носил чин податамана! А что? Красиво! – Проходи, Фрол. Присаживайся… – Благодарю, Никон Иваныч. – Фрол, помощь мне твоя нужна. Я Сеньку отправлял по границе волости проехаться… так не вернулся ведь! Один парень из всего десятка обратно пришел, и то сам не свой. – Перестреляли, враги? – Так если бы! Бормочет про какую-то упырицу, про жуть жуткую… – Упырицу? – Вот потому и просьба у меня, Фрол. Возьми своих людей, проедь туда. Посмотри, что там с Сенькой, тело домой привези, ежели есть, что везти. Хоть похороним. Валька мне, сам знаешь, плешь проест. – Знаю, Никон Иванович. – Вот, возьми того дурачка, он сейчас дерьмо вывозит, да и прокатись. Посмотри, что да как, тебе я доверяю. – Благодарствую, Никон Иванович! Уточнить задание Никон не успел, в дом заглянул мальчишка. – Никон-Ваныч, там, говорят, письмо от енарала! – Какого еще енарала? – Валежника… Никон два и два сложил быстро. Письмо от Валежного? И что ж мы пишем? – Беги, скажи, сейчас буду. – Хорошо, Никон-Ваныч. И только пятки засверкали. – Когда выезжать-то? – напомнил о себе Фрол. – Да хоть бы и завтра с утра. – Отлично. Как раз в храм зайти успеем. – Зачем? – как всякий приличный анархист, Счастливый и в Творца не верил! Понятно ж, оно само все так организовалось! Вот плыли в пространстве атомы, потом надоело им, сложились они – и ать! Даешь вселенную! А человек вообще недавно с пальмы слез, как на некоторых посмотришь, так и тянет хвост поискать. Неотброшенный! Теория вероятности и вероятность подобной случайности? Как водится, пятьдесят процентов. Либо сложилось, либо не сложилось. В данном случае – сложилось. – Так ежели упырица… хошь не хошь, а святой водицы прихватить надо! – Глупости то и суеверия! – Может и так, Никон Иваныч. Но жить мне больше хочется… Счастливый нахмурился. Так, с испорченным настроением, и пришел к воротам, за письмом от «енарала Валежника». Да… никто не совершенен! Даже самые-самые преданные сподвижники, и те… сколько ж еще из людей эту религиозную чушь вытряхивать придется? Века, не иначе! * * * Послание от генерала Счастливый открыл прямо там. В воротах. Прочитал. Подумал пару минут. В принципе, все было ясно. Вы нам помощь, а мы все, как было. И никакой свободы для Хормельской волости! Ни рядом, ни боком, ни далеко, ни близко… в лучшем случае чегой-то потом отжалеют. А может, и нет. Все эти «енаралы», белая кость, голубая кровь… А Никон-то из крестьян. По их меркам – быдло. Значит что? Ему можно слово дать. Но держать это слово не обязательно. Знает, сталкивался. Правда, про Валежного говорят, что он честный. И что? И наплевать! Счастливый, может, и передумал бы. Но сейчас как-то все один к одному сложилось. И Сенька, и Фрол, и храм, и Валька, и… – Взять его! Речи у Никона всегда хорошо получались, обаятелен был, подлец! А уж сейчас, когда ему дико хотелось выплеснуть раздражение… хоть на кого…