Да никому! Вот никто за ней и не погнался, это в мирное время могли бы исправнику отписать, или тору пожаловаться. А сейчас… Безвластие! Гуляй, рванина, светят деньги! Но это не мешало сплетникам обсуждать и связанную Евдокию, и пропавшую ее дочку, Ксюху-гулящую, и лесника, который то ли жив, то ли с Ксюхой сбежал, и его жену – вся высохла аж, почернела… Алоиз прислушался к сплетням, щедро раздал монеты и поговорил с обеими женщинами. Те таиться не стали. Обе, хотя и по разным причинам, были обижены на Яну, обеим было нечего скрывать. Вот и рассказали, что знали. Пришла, назвалась Яной, волосы неясно какие, глаза карие (это лесничиха), говорила, как тора, с оружием обращается умело. Куда собиралась? Так в Синедольск. Есть там трактир «Ржаной хлеб», вот туда. В Синедольск жом Алоиз и отправился. К Матвею в гости. И сразу понял – была! Была она здесь! По тому, как смотрит хозяин, как невнятно бурчит ответы, как отмахивается… Скажет что-то? Нет, вряд ли. Жом Алоиз достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы понять – этого не проведешь. Трактирщики и вообще дураками не бывают. Так что нет смысла и метать бисер. Время он потратит, деньги, а куда его взамен отправят – одному Творцу известно. Алоиз пошел другим путем, и подкараулил одну из служанок за углом. Там, где Матвей ее не смог видеть. – Ой… Девка заколебалась, но в руке мужчины блеснуло золото, и служанка не выдержала, рассказала, что знала. Особенно после третьей монеты. Золото же! В такое-то время оно втройне ценно! А тора ей кто? Пришла, да ушла… перекати-поле. Да, была такая. Жила в своем доме, в Синедольске. Служанка пару раз ей еду накладывала, а тора с хозяином разговаривала. У нее четыре ребенка, вроде как. Четыре? Тут Алоиз искренне засомневался, что идет нужным путем, но отступать было уже поздно. И то сказать… Дети… могла и подобрать по дороге. Вроде как лесничиха упоминала, что с ней мальчишка был… вот, а еще трое откуда? По нынешним временам – откуда угодно. Да и выбора у него нет, тор Дрейл неудачи не потерпит, хоть что-то, да ему надо предоставить. Итак, была, жила в своем доме, где дом находится, понятно, девка не знала, ни к чему ей. Вроде как приехала тора с тремя, а потом уже у нее четверо стало… Тут Алоиз приободрился. Сразу по двум причинам. Первая – похоже, дети ей не родные. А вторая – это ж замечательно! Жалостливая дура! Такую легко поймать на сострадание, запугать, запутать – сама побежит, куда надо! Потом тора уехала. Куда, зачем, служанка не знает. А вот что знает… вроде как в ночь отъезда она к хозяину приезжала, о чем-то они долго разговаривали. А вот куда потом… Нет, не знает она. На чем ехала? Да возок! Два коня в возке, а подробнее… нет, больше она ничего сказать не может. Теперь жом Матвей знает… Алоиз едва зубами не скрипнул. Знает, понятно! Но наверняка не скажет! А силовые варианты тоже отпадают, тут еще неясно, кто кого… и воздействовать на упрямого мерзавца времени тоже нет. В другой ситуации он бы попросту подставил трактирщика, потребовав с него информацию, но сейчас… даже не пожалуешься никому! В Комитет Освобождения сунуться? Понятно, трактирщика они тряхнут! Но сначала разберутся с самим Алоизом… нет, не стоит. Туда ж всю шваль поднабрали! Нищую, подлую, завистливую… Проще не вязаться. А что делать? А вот то! Лошади и возок – хорошая примета. Сейчас не так много людей на дорогах, а тут еще баба, четверо детей, надо просто выехать из города, и… вот куда она могла направиться? Но проезжих дорог сейчас не так и много. Надо просто съездить и расспросить на всех направлениях. Несколько дней он потеряет, но потом опять пойдет по следу. Приметная компания, такую не могли не заметить. А кони – это не автомобиль. Они и еду требуют, и заботиться о них надо. И с детьми путешествовать сложно… Останется след! Никуда ты от меня, голубушка, не денешься! Ни-ку-да! Свободные герцогства Стас стоял в привычном закутке. Курил, да… Не любил он это дело, но иногда, когда на душе кошки скребутся… а они уже до дна все продрали, гады хвостатые… Вот что его терзает? Что мучает? Ответ прост. Ставшие мгновенно безразличными глаза Иды. Не дурак же он, все понял. И что она видела, и что все поняла, и… словно огонек в ней потух. Стас и не ожидал, что будет так больно. Так неприятно. Леона. Сестра милосердия, конечно, не виновата, но Стас перевел ее в другое отделение. Лично попросил начальника, тот фыркнул, но навстречу пошел. Но этого ведь мало! И не одна она была, просто именно с Леоной, так уж карта выпала, его застала Ида. И не простит. Не сможет, наверное… Или сможет? Нет. Стас терялся в своих эмоциях, в своих чувствах, ощущениях… Ида. Нежная и хрупкая. Сильная и решительная. Спокойная и сосредоточенная – какой он ее не видел? Видел всякой. И восхищался девушкой. Он представлял, что сейчас творится в Русине. Русинов жом Рагальский не любил, будем честны, и Русину не любил, но отдельные представители заслуживали внимания и уважения. Жаль, что их так немного. Но Ида… Помогла ему, выходила, считай, от смерти спасла. И Стас почувствовал… В том-то и дело, что он – почувствовал! Жизнь была спокойной, ровной, определенной… он живет, он работает, он один из лучших медиков в этой убогой больничке. Его уважают и ценят. А что до медсестры… случается иногда, без отрыва от работы. Стас никого не принуждал и не собирается, но чего не взять, если сами предлагают? А Ида… Она выбивалась из привычного круга, она была другой, она… с ней можно только по-настоящему. А может ли он? Хочет ли он этого? Хочет ли вылезти из своей привычной и спокойной жизни, в которой есть больница, и больные, и услужливые сестрички, и даже, пару раз в месяц, казино (да, была у жома Рагальского такая слабость, иначе с чего бы он жил в такой дыре). Правда, в игре ему не слишком везет, но должно повезти в любви. Должно ли? Ида? Стас рассматривал сам себя, препарировал, словно в микроскопе, и ставил диагноз. Неутешительный. Ида – не Леона, не Берта, не… с ней нельзя поступить так, как он привык. С ней невозможны простые и легкие отношения, без обязательств. Нереальны, если хотите. И Стас… сбежал? Скорее, не захотел сделать шаг за грань. Ему легко и приятно, ему привычно и уютно. А вылезать куда-то туда… строить с девушкой отношения… получится ли? Он в этом искренне сомневался. Она – тора. Это видно, это чувствуется. И от мужа она потребует соответствовать. Не получится? Только и семьи нормальной не будет, и счастья. А раз так, то проще не начинать. Проще – так как есть. Но поймет ли это Ида? С ней надо поговорить. Больные ни в чем не виноваты, а если она уйдет… Вот, с этими мыслями Стас и вернулся в отделение. И вызвал Иду к себе.