Еще бы! Даже сейчас, ничего не знающая и не умеющая, она все равно очень сильна. Каналы распределены по ауре равномерно, прокачиваются хорошо, поступление идет непрерывно. Девчонка не просто занимается. Она в это всю душу вкладывает. И строение ауры очень характерное для боевиков. Стихии уравновешенны, присутствуют все четыре, но ни одна не превалирует. Желания лечить особенно не наблюдается. Жалости тоже. Бело-голубые тона лекарей не проявлены. А вот агрессии — от души. Хотя она сама и не осознаёт, но именно агрессия позволяет ей быстро развиваться и прогрессировать. Посмотри на проблему как на врага — и дерись! Падай, вставай — и снова дерись. Упорства хоть отбавляй. Любопытство сильно развито. А вот склонности к чистой теории мало. Фиолетового цвета не слишком много. Надо будет помочь девочке. Или дать понять, что знания — главное на пути к любой цели. Знаешь — победишь! Тогда она книжные горы свернет. Неудивительно, что Кристалл распределил ее к боевикам. — Цела? — рядом материализовался Ведун. — Вполне. Ты ее ауру уже видел? — Ага. В первый же день посмотрел. — И как тебе впечатление? — На следующие пятнадцать лет Универ приобрел себе персональное шило в нежном месте. — Развлекаться будешь? — Наслаждаться. Сам знаешь, нам вредно, когда все тихо и спокойно. — Еще бы. Маги хитро переглянулись. Самым страшным кошмаром для мага является рутина. Однообразие. Тогда гибнут самые сильные. Самые стойкие. Именно рутина заставляет терять магические способности, красит ауру в серый цвет… и поэтому среди магов так мало преподавателей. Труд их в общем-то рутинный. И если не гореть интересом к своей работе, если не воспринимать ее как постоянное приключение — вряд ли что получится. Увы, таких мало. Поэтому все преподаватели в Универе делятся на две категории: энтузиасты, лучшие и любимые, и — «отстойник», который директор чистит и разгребает, но без которого все равно никуда. Не во всех же предметах есть свои энтузиасты. И появляются такие «серые крыски». Они начитывают предмет, рассказывают, показывают, объясняют, но для них это просто работа. Заработок. Отчитал — и свободен. Не душа, не любовь и не дело жизни. Настоящие энтузиасты таких не уважают. И Директор уже предвкушал, как Ёлка взбаламутит отстойник. Развлечения над непонравившимися преподавателями были еще одним способом тренировки учеников. А заодно давали возможность убрать самых противных типов. — Ладно, она минут через пять очнется. Пошлю в лазарет. Так что топай, чтобы тебя не видели. — А то! Я же не должен ничего знать про дуэли. Магистры ухмыльнулись. — Пусть боятся и конспирируются. — А то обнаглеют и вообще на шею сядут. — Директор ухмыльнулся еще более вредно и соединил руки в жесте телепортации. Магистр Истрон проводил его взглядом и похлопал девушку по щеке: — Давай просыпайся. Пора. Ёлка застонала. Магистр прищелкнул пальцами, активируя небольшое количество молекул аммиака вокруг ее головы. Воздух — он много чего содержит. Только умей воспользоваться. Ёлка вздрогнула и открыла глаза. Выглядела она — краше в гроб кладут. Но магистра это не смутило. — Жива? Здорова? Как самочувствие? — Явно жива. Не знаю. Хреново. — Тогда сейчас позову твоего друга, и ползите в лазарет. Жить будешь, и неплохо. Про амулет — молчи. Ага? Ёлка послушно кивнула. Магистр ухмыльнулся и распахнул двери, в которые тут же влетел встрепанный Эвин. — Ёлка?! — Да все с ней будет хорошо. Тащи в лазарет. Пусть приведут в себя, — напутствовал их магистр. Дождался, пока оборотень взвалит подругу на хребет, убрал угвазданную простыню (сжег, чтобы не оставалось никаких следов) и отправился отмывать амулет. Да и библиотеку следовало проветрить. * * * Эвин практически тащил меня на себе. Ощущения были… омерзительные! Меня тошнило, голова кружилась, подкатывала слабость, а желудок вообще обосновался где-то у гланд и при каждом движении пытался вырваться наружу. Но говорить получалось. — Что там? Неизвестно? — Не знаю. Я тебя ждал. Но вряд ли кто-то теперь решится нарываться. Ты выиграла и честно. А если ты уделала боевика девятого курса, всякая мелочь тем более будет осторожна. — А те, кто круче? — Не станут связываться с соплюшкой. Но тебя могут попросить объяснить, что ты сделала. Я прикусила губу. Упс. А вот это плохо. Магистра я выдать не могу. — Ты тоже? — Хотелось бы. — Я не могу рассказать. Я слово дала. — Почему? — Заклинание слишком мощное. Магистр сказал, что вооружать нас таким нельзя. Перекалечим друг друга. — Так всем и говори. Авось отстанут. — Логично. Оборотень доволок меня до симпатичной беленькой двери с большим голубым кругом. Ну не было тут красных крестов. Зато прижились голубые одежды лекарей и голубые круги как знак их профессии. Распахивать дверь пришлось лапой. За что мы тут же и поплатились. — Куда грязными лапами в больницу?! Побрею налысо! Мы хлопнули глазами и уставились на человека в голубом балахоне. Впрочем, гневался он недолго. Сверкнул глазами на Эвина и переключился на меня. — Так. Ранена? Я замотала головой. То есть попыталась. Потому что желудок предупреждающе шевельнулся, и меня чуть не вывернуло прямо на загривок оборотню. Этого мужчине хватило. — Тащи ее в первую палату по коридору и сгружай на кровать. Я сейчас подойду. Эвин послушался. В палате было хорошо и уютно. И она вовсе не походила на палату. Да, одна кровать посередине. Но в остальном — стены, разрисованные под цветочную поляну. Веселенькие занавесочки в ромашку. Покрывало, за которое дома, то есть в мире техники, пришлось бы заплатить бешеные деньги. Толстый пушистый ковер… Магистр появился словно из воздуха. — Нравится? — Д-да… — Тогда постарайся больше не попадать в госпиталь. А то переведу в каземат. Ясно? Я кивнула. — Теперь полежи смирно. Я проведу диагностику. Кстати, можешь звать меня магистр Фейрл. — Ёлка… ученица. — Эвин. Ученик первого курса факультета боевой магии. Мы коллеги. — Да неужели? — прищурился магистр. — Где вляпались? На дуэли? — Дуэли запрещены, — вывернулся Эвин. — С лестницы упали? — Вроде того, — улыбнулась я. — Так. По воздействию на ауру… все нормально, последствий нет. Аура не нарушена. Есть остаточные болевые последствия. Обезболивать не буду. — Мне на лекции! — взвыла я.