В казне и так шаром покати, а он еще всяких болванов во главе с Делагарди выкупать будет?! Не будет. Не хочет. Алексей тоже понимал, о чем думает несостоявшийся родственничек, но лишь усмехался про себя. Не знаешь ты Марию. И Феодосию тоже не знаешь. Жаль, конечно, что ты отказался, но, может, оно и к лучшему? Девочки – ресурс ценный, была бы честь предложена, а от убытка Бог избавил. Тратить сестер на тебя, болвана? Вот еще! Найдется, с кем их сосватать. Например, в Курляндию… Это, конечно, не Соня, у той бы кто хочешь через два дня приучился через обруч прыгать и тявкать по команде, но девочки тоже очень неплохи. Полгода, месяцев десять – и ты сам не заметишь, как влюбишься. И будешь делать все, что нужно жене. И мать тут не помеха. Кристиан был откровенно доволен. Мог бы – точно бы обнял Алексея. Знал, знал, кому сестру отдавать! Может, он теперь в истории останется, как Кристиан Вернувший Земли? А почему нет? На двенадцатый день все было завершено, подписано, заверено и опечатано государственными печатями в трех экземплярах. Хотя никто не гарантировал, что через пару лет не начнется очередная война. И войска двинулись домой. Карл со злости заслал Делагарди комендантом аж в Кируну, чтобы лишний раз мерзавца не видеть, а то так руки казнить его чешутся, аж свербит! Кристиан приглашал любезного зятя погостить, но Алексею хотелось в Москву. Впрочем, он тоже пригласил в ответ Кристиана, заранее зная, что получит отказ. Но переписываться они договорились. Мало ли что, мало ли как… Надо, надо грызть Карла следующие… дцать лет до полного проедания всей Швеции. Чтобы не расслаблялся. А то дай таким спокойствие и экономическую стабильность – через год войну получишь. Да еще французы подстрекать будут, этим вообще договор поперек горла. Англичане… У тех всегда свои интересы. Не отравили бы… Нет уж, спокойствия Карлу не увидать. Алексей еще не знал, что он точно сделает, но… Что угодно! Шпионаж, подкупы, доносы, убийства – лишь бы шведы были заняты внутренними проблемами и не пытались вернуть свежеоткушенные русские земли! Кристиана Алексей предупредил, а сам надеялся не оплошать в нужный момент. Софья почему-то была уверена, что этот конкретный Карл долго не протянет. А в сестру Алексей верил[13]. * * * Уже поздно вечером Алексей и Иван, как всегда, обсуждали прошедший день. – Как тебе Карл показался? – Не знаю. Сначала смотришь – мальчишка. Но в глазах нехорошее посверкивает, да еще как. При грамотном советчике далеко пойдет[14]. – Значит, нужно сделать так, чтобы советчик не появился. – Надо поговорить с Соней, это по ее части. – На сестру Алексей надеялся крепко. – Да, не хотелось бы тут следующим летом воевать… – А придется, скорее всего. – В будущее царь тоже предпочитал заглядывать без розовых очков. – Вот смотри, сейчас Карл бросится к Людовику, тот либо войсками поможет, либо еще чего – и полыхнет… – А если не поможет? – Думаю, тогда лет пять у нас будет. Чтобы шведы собрали армию, нормально вооружили, построили флот взамен того, которому досталось от датчан, ну и от нас немного… Потом повоюем, мы ведь тоже не лыком шиты, тоже подготовимся, еще раз-другой наваляем Карлу, и можно окончательно присоединять эти земли. Еще и кусок Финляндии отгрызть. В дополнение к имеющемуся. – М-да… если Соне удастся повлиять на Людовика – чудом будет. – Больше надо в жену верить, – подколол друга Алексей. – Она у тебя – чудо и есть. Иван спорить и не собирался. Вместо этого достал лист пергамента, придавил на столе… – Давай посмотрим, на что еще можем рассчитывать в самом худшем случае? Сколько можно отдать, сколько удержать? И мужчины склонились над картой. Кто сказал про праздник в честь победы? Это солдатам можно по рублю выдать и по рюмке выпить, а у царя – работа! * * * Думаете, царь домой возвращается – это так просто? Ох не просто. Даже наоборот – сложно. Тоскливо и тяжко. Особенно тем, кто встречает. Организовать-то встречу надо? Надо. И войско кормить, и награждать, и отправлять по домам – хорошо хоть не все возвращаются. Нет, это не оговорка, именно что хорошо. Потому что примерно половина войска осталась гарнизонами по шведским крепостям. А то ж! Захватить мало, ты еще удержи, окопайся, устройся, не дай бывшим хозяевам вернуть себе все это добро… а Карл попытается. Софья хоть про разговор брата и не знала, а действия Людовика просчитывала с точностью до миллиметра. Чего уж там, сама бы ухватилась за повод обрезать кое-кому шустрому ноги – по самые уши. А что делать? Физически устранить Людовика? Черт его знает, получится или нет. Если кто не в курсе – данного короля всей Фрондой угробить не смогли. И в быту он тот еще параноик. Это уж потомки его расписали: этикет придумал, праздники закатывал… Ну было! Только ни один из потомков этому этикету следовать не смог. Сложновато-с для франко-королевских мозгов оказалось. Угробить можно попробовать. Но и вляпаться тоже можно. Ла Рейни, между прочим, не лаптем щи хлебает. Если хоть малейший след останется… даже в деле о ядах он подозревал уши русских. Только бездоказательно. А там они ведь только информацию слили, сами не действовали. Сначала устранить слишком умного Николя? Так половину Франции перебить придется. Не пойдет. Да и вообще, война – это не кто кого перестреляет, это кто кого передумает. Людовик не должен влезть в русско-шведские дела? Сказано! А чем его можно отвлечь? Педру сейчас в эту заварушку не полезет, португальцев не приплетешь. Испанцы? Годом бы позже. Дона Хуана еще обработать надобно, сейчас он за Русь не впишется. То есть не Испания – тоже. А кто? Чем сейчас занят Людовик? Да Нидерландами! После смерти Вилли народ там живет весело и интересно. М-да, и убрала – проблемы, и оставила бы – вдвое. А если… Колесики в разуме Софьи завертелись почти физически ощутимо. А ведь можно, черт возьми, еще как можно! Нет Вильгельма?! Так мы его создадим! Оному Вилли было бы сейчас… да, он родился в пятидесятом году. Двадцать шесть – двадцать семь лет. Для внебрачного ребенка маловато. Но для брата? Которого сделал, допустим, его отец, Вильгельм Второй. Как раз казнили Карла Первого, мужчина чуть охладел к жене, но бросить ее не смог, потому что та была в тягости… а вот сына на стороне сделал? Можно попробовать? Только сына надо подобрать от коренной голландки, хорошей родословной – и уже помершей. Это, кстати, не проблема. Внебрачный деть – обыденность жизни, тем более любовников тут менять принято часто, а вот противозачаточные средства по Европе – зародышевые. Итак, ребенок рожден от Вильгельма Второго и какой-нибудь Софии или Августины, там разберемся. Отдан на воспитание в чужую семью, и вот, только перед смертью, приемный отец раскрыл ему тайну рождения. А соболезнующие дали денег на священную борьбу с французскими захватчиками… Много денег. Что нужно? Несколько писем, медальоны родителей, какие-нибудь побрякушки… Не проблема! В Нидерландах у Софьи дураков нет, мигом подберут и борца за независимость, и соответствующий антураж. А народ… А народ пойдет как миленький. Бегом побежит! Недаром, вон, в Англии полыхнуло (то есть скоро уже полыхнет, и десяти лет не пройдет) восстание Монмута, который уверит всех в своем королевском происхождении… Ох, господин Сабатини, спасибо вам за Питера Блада. Книгу, фильм, а главное – даты. Кстати – Монмута тоже надо будет поддержать, наглость заслуживает награды. Может помешать только Нассау-Зиген, но… Это – не Людовик. Этому несварение желудка устроить проще простого. Или, по возрасту, сердечно-поганочный приступ. И объявить, кстати, что дядя знал, но молчал по просьбе Вильгельма Второго. Чтобы трон не позорить. Как-то так. План складывался на глазах, и Софья довольно потерла руки. Если Нидерланды полыхнут – Людовику станет не до шведов. Сейчас начать организовывать, зимой как раз поднять знамя, по весне начать бить… Надо только устроить так, чтобы не класть в боях своих людей. Слишком дорого Софье дались парнишки и девчата из царевичевых школ, чтобы вот так ими разбрасываться. Да гори они огнем, те Нидерланды, свои люди дороже! И Софья вдруг отчетливо поняла, что план может сработать. И полыхнет. А ведь там тоже люди. Чьи-то жизни, судьбы, близкие… Не боишься ответить за свои решения? Софья боялась. Но знала, что все равно пойдет вперед. Черт бы побрал эту правительскую мораль. Знаешь, что мразь, понимаешь, что поступаешь мерзко, – и ничего менять все равно не станешь. Ибо – дорога правителя. Судьба. * * * Дон Хуан пребывал в шоке. Да кой дурак обозвал русских – варварами?! Этих людей можно было назвать как угодно – своеобразными, интересными, необычными, язычниками – даже! – но не варварами. Потому что все, все вступало в противоречие с этим названием. Широкие дороги, засыпанные чем-то вроде мелкого камня. Не размывает по весне или по осени? Нет, укладывали на специальное основание, предусматривали канавы, водоотводы, учитывали особенности местности. Делается по принципу римских дорог. Дорого ли обходится государству? Ну… средне. Тут сказывается война с крымским ханством, благодаря которой значительная часть рабочей силы попросту бесплатна. Не жалеть же мерзавцев, которые русских людей в рабство угоняли? Вот пусть на своих шкурах теперь плетей отпробуют. Так что каменоломни работают, а уж обеспечить доставку и укладку… Можно, еще как можно. И строительство тоже. Уже силами местных бояр и дворян. Не воруют? Пытались, как же без того. Но у государя Алексея Алексеевича не забалуешь. Один воевода от великого ума попробовал дорогу кое-как сделать, а камни присвоить. Так донесли ж. Нагрянули люди из Москвы и заставили несчастного под плетями все переделывать. Имущество в казну, самого, как вора, бить, да не нещадно – ишь ты, хитренький! Что от мертвого пользы? А ровно настолько, чтобы неба невзвидел, – и на работу! До сих пор, говорят, дороги мостит, коли еще не помер.