Вот теперь Софье и зашипеть захотелось. Вот откуда ноги растут? Вырвем! С корнем! Что такое Московская компания? Ну, если политкорректно – зародыш колониальной торговли. Если честно – наглая английская обдираловка русских купцов. Это дело постарался прикрыть еще Алексей Михайлович, когда в Англии Карла обезглавили. И неплохо так прикрыл, остаточки хоть англичанам и попадали, но по сравнению с тем, что было, – капля в море. Потом уже, когда на престол взошел второй Карлуша, приезжал лорд Карлейл, пытался наладить отношения. Естественно, получил отлуп и разобиделся. Да настолько, что от пристального изучения Сибири его спас только добрый характер Алексея Михайловича. Тоже выдумал, ответные подарки возвращать и нос перед царем драть… Быдло английское. Хоть и лорд, а быдло. Ну и не до него просто было. Шестьдесят третий год. Только что Медный бунт отгремел, тут финансовую систему тянуть надо, а не на идиотов обижаться… А она не помнит – почему? Хотя странный вопрос. Ее тогда интересовали Алешка и Дьяково. Или наоборот – Дьяково и Алешка. А Московскую компанию она зря из вида упустила, додавить надо бы… – Подробности? – Да почти нет. Только поговаривают, что у представителя сей компании в гостях недавно интересный человек побывал. – И кто же? Улыбка у Василия была такая… как у кота, который сожрал все сливки, поимел всех кошек и твердо знает, что его за это похвалят. – Некто Эдвард Говард, скромный английский купец. – Говард? – Государыня, вы, может, не в курсе, но Карлейлы-то – Говарды. И наследника Карлейла так и зовут. Эдвард Говард… Софья посмотрела на Голицына. – Василий… если это правда… слов нет! – А вы проверьте, государыня. – Наглец ухмылялся, но Софья не злилась. За такое – не жалко. Доказать, конечно, ничего не удастся, тут и говорить не о чем. Но… картинка-то получается непротиворечивая! Англы, узнав о матримониальных планах Софьи, начинают сильно обижаться. У них самих две девицы на выданье. К тому же на Русь ни одна не сгодилась. А хотелось, ой как хотелось. Это в той истории. Московская компания жива лишь потому, что на нее не обращают внимания, Алексей Алексеевич успешно воюет уже третью войну, его сестра крепко держит в руках вожжи… а отрави ее сейчас? Софья представила, что ее нет. Кто возьмет все в свои руки? Федька, и к гадалке не ходи. А У Шан… Софья быстро черканула пару строчек Ромодановскому. Срочно проверить все Федькино окружение. Если откуда и могла стечь информация о сестре, о ее делах, привычках, вкусах – то от него. Девчонки в изоляции, Ванька уехал, Любава тоже с кем попало откровенничать не будет, к тетушкам не подберешься, свекровь вообще не вариант. Сам того не желая, брат мог что-то и сболтнуть… Аввакум постоянно пеняет, что Федька зла в людях не видит… Дохлопался ушами… б-братец! В злой умысел или желание Федора свет Алексеевича сесть на трон Софья и на минуту не поверила. Глупости. Ему этот трон как ежику эпилятор – даром сто лет не сдался. Парень и помыслить не может, чтобы брата предать. А с другой стороны – он не может, так кто еще найдется? Идеалисты опасны. Брата Федя не предаст, а вот для блага родины или семьи много чего сделать может. Это как бомба с часовым механизмом – никогда не знаешь, где рванет. Софья медленно сняла дорогое кольцо с рубином, протянула Голицыну. – Если правдой окажется… клянусь – не забуду. – Вы меня и так своими милостями не забываете, государыня. – А все же милости много не бывает. Так что подумай – чего желаешь? – Подумаю, – Васька ухмылялся. – Позволите идти? – К Ромодановскому зайди, записку ему передай да все, что мне обсказал, – ему расскажи подробно. Улыбка померкла. И почему Федора Ромодановского так не любят? Милейшей же души человек! Ему только кота Матроскина не хватает, и будет вылитый дядя Федор! – Слушаюсь, государыня. Софья кивнула, лихорадочно набрасывая план. Англичане? Ну… что сказать? Не первый раз островитяне пытаются вершить континентальную политику, ой не первый. Но по рукам получат в первый. Если это они – с корнем все грабушки повырывает! Им сильная Русь невыгодна, они ее давили и давить будут, но раньше ответить было некому. А сейчас – есть. И ответ будет страшным, в духе этого века. К черту гуманизм! Поднявшему меч… она его вот туда и вколотит! По листу пергамента побежала первая строка. Черная, тяжелая, как мысли самой царевны. Карлейлы? Вся семья и весь род. Жалости Софья испытывать не собиралась. Надо хорошо вколотить в головы всех нерусских простую истину. Поднявший руку на русского обязан умереть. Быстро и мучительно. А коли это член царской семьи… ладно. Медленно и мучительно. А то навострились… нет уж. Вы мне еще за Елену Глинскую ответите, за Ивана Грозного с его детьми, за Смуту, а уж про некоего Артура Ди, который крутился возле деда, вообще помолчим. Софья не исключала, что если бы Алешка не оказался в Дьяково, и его бы отравили. Да и у Матвеева жена была англичанкой… не многовато ли совпадений? Впрочем, отвечать любезностью на любезность и травить Карла или Якова Софья не собиралась. Сами подохнут. Еще и страну до ручки доведут… О нет. Получат от всей широкой русской души исполнители – это первое. Идеолог – наверняка не Карл, у того мозгов что у жеребца. И – торговля. Самое нежное, уязвимое и чувствительное место англичан – их кошелек. Вот туда и будем бить. Жестоко. И ногами. Надо написать проект письма в Португалию – это первое. И… дон Хуан… вы попали! Черта с два вы теперь вырветесь из цепких женских лапок. Кристиан же пусть женит Георга на англичанке, такого короля Англии в самый раз подсунуть. Тряпка и есть. А мы… А нам пора запустить в Англию оружие массового поражения. Миледи Винтер. * * * Этот проект Софья готовила уже пять лет. В Дьяково, в строгом секрете, среди своих девушек. Туда и отправилась. Уселась в кресло в своем кабинете, вздохнула мечтательно… Как же хорошо! Вернуться бы в те дни до смерти отца, в тишину и спокойствие, когда самым страшным вопросом было, где взять денег на свои авантюры. Но не вернешь, ничего не вернешь… – Вызовите Марию. Долго ждать не пришлось. Девушка, которая вошла в кабинет, была… нет, не просто красива. Нечто воздушное, хрупкое и нереальное. Громадные голубые глаза, длиннющие, до пояса, платиновые волосы, белоснежная кожа, тонкие черты лица… и при этом – абсолютное отсутствие моральных принципов. Девушка из сточной канавы во всей своей красе. Там Машка и родилась, и воспитывалась аж до восьми лет. Потом мать убили, и малявка оказалась перед сложным выбором: продавать себя или воровать. Попробовала воровать, получилось, но плохо. Продавать себя не пробовала, видела результат, жить хотелось. А однажды ее заприметила Софья. Просто шла к заутрене вместе с царевичами – и наткнулась на недетский взгляд голубых глаз. Очень недетский. В сточной канаве рано взрослеют. Она забрала девчонку, привезла в Дьяково, отмыла и учила вот уже шесть лет. За что и получила горячую благодарность подзаборницы. А еще… У Машки обнаружились авантюрный характер, полное неуважение авторитетов и стремление к власти. Грех не воспользоваться. – Государыня?.. Голубые глаза смотрели серьезно и внимательно. Софья кивнула на кресло напротив. – Располагайся, разговор будет… неприятный. – Честное слово, это не я, – тут же отперлась нахалка. – Честное слово – не о том, – передразнила Софья. И получила в ответ дерзкую улыбку. – А о чем тогда? – О твоем будущем. – Слушаю внимательно. – Очень внимательно, Маша. Сейчас тебе придется выбирать. Или ты остаешься на Руси и рано или поздно мы найдем тебе хорошего мужа… Нет? Судя по сморщенному носу – точно нет. – Зато это тихая и спокойная жизнь. Тебе не придется рисковать, спать с разными мужчинами, опасаться яда… – Уже интересно. – Нахалка малолетняя, – проворчала Софья, отлично зная, что девчонка не обидится. – Есть второй вариант. Можешь поехать в Англию. – А там меня кто ждет? – Английский король. – Старина Роули?