– Катька? Или Машка? Почему нет… Надо Соне отписать. – Я напишу. Иван не знал о планах Софьи, иначе точно бы сказал что-нибудь про мужа и жену – одну сатану. Но надо ж пристраивать девчонок? Надо! Не за бояр – за королей, между прочим. А что не по великой любви – пусть еще спасибо скажут, что пристроили. При Алексее Михайловиче такое и вообразить нельзя было. * * * – Ванечка, ты понял. Пиши. – Понял я все, Сонюшка. Обещаю… Провожали царевича всем миром. Научным. Университет, то есть его зародыш, собрался в полном составе. Сэр Исак (сейчас уже, кстати, боярин, царем Алексеем Алексеевичем жалованный) не мог сдержать слез. Даже ехидный Галлей смотрел куда-то в сторону и старался слишком откровенно не шмыгать носом. Про теток, мамок, нянек, сестер и говорить-то не стоило. Пусть не навсегда, пусть вернется, а все равно – другая страна, другой мир… Сохранит ли мальчишка себя? Веру, душу, преданность родине? И тех, кто поопытнее, ломали. Софья, конечно, подстраховалась почти дюжиной людей в свите брата (знал он только о четырех), ну так ведь и играть не против глупцов. Один Педру чего стоит! Но выбор сделан, подарки погружены, предварительные договоренности подписаны, бояре проинструктированы, священники тоже… крестины не грех, пусть даже в католичество. Все равно Ваня останется православным, сколько бы над ним ни махали библиями католики. Вот иезуитов поберечься стоит, но и то – не веры, а интриг. А еще как там с доном Хуаном? Из Испании пришла весточка, что дело сделано, но когда он окажется в Крыму? И окажется ли? Доверься туркам… Но теперь уж будь что будет. Выживет – неплохо. Умрет? От этого ничего не изменится. Доплывет до Крыма? Воспользуемся. Не доплывет? Тоже воспользуемся. Если вернется в Испанию, найдется кому ему на уши присесть, сам же восстание и поднимет. Софья понимала, что планов должно быть несколько. Тогда, и только тогда они увенчаются успехом. Не один, так другой, не третий – так четвертый. И каждый надо быть готовой осуществлять. Время? Силы? Нервы на подготовку? Плевать! Зато она получит все, что нужно. Последний раз обнять брата, еще раз напомнить про своих людей – и только пыль столбом. Софья не заметила, что крестит ему вслед дорогу привычным благословляющим жестом. Сколько ни играй чужими жизнями, а все же любишь, привязываешься, привыкаешь заботиться, чувствуешь себя ответственной… Как сложно принять, что твой младший братик уже вырос! * * * Пели рога, развевались знамена… Султан Сулейман, наместник Аллаха на земле и Меч Ислама, уходил из Вены. Очень уж удобно получалось. Шатермберг пока еще не подошел, был занят. Вот беда-то, вот горе, половина войска с поносом свалилась. Жестоким. А не надо абы где припасы закупать! Не просто ж так русские обещали Гуссейну-паше помощь, ой не просто. Продал купец несколько десятков мешков муки, например. Или крупы. А что там еще и посторонняя примесь имеется – да кто вычищать-перебирать будет? Сварили кашу – и жри, солдат! Точнее и сам Гуссейн-паша не знал, но воевать с русскими не собирался. Сила – это не страшно, сильных много. Но когда к силе прилагается еще и коварство – вот в этом случае свернут в сторону даже львы. С русскими выгодно не воевать, а торговать. И он – будет. Да, русские захватили Крым, но, правду говоря, что толку от татар? Только рабы? А в остальном – больше жрали да требовали, чем дела делали. Русские, конечно, рабами не торгуют, но – русскими! А сколько на свете других стран? Не только на его век хватит. Крым простить можно, тем более что купцам турецким там и почет, и уважение. Товары везут, кое-какие деньги платят, соль розовую к столу султана поставили вовремя, чего от татар в жизни добиться не удавалось… посмотрим, как дальше будет. Но Веной русские уже часть своего долга оплатили. Государь Алексей Алексеевич так и намекнул – мол, и взять поможем, и удержать, главное, сами не оплошайте. Ну, удержать – дело такое, сложное. Но самых бессовестных смутьянов Гуссейн-паша здесь оставил. Пусть на австрияков поорут, авось полегчает. Да и… раз взятое – это уже почти твое, родное и кровное. Можно и тайники устроить, и тайные ходы… много чего можно. Опять же, с Австрии уже больше рабов получили, чем с Крыма за пять лет. Нет, все не так плохо, вовсе даже хорошо. А дома он развернется. Уходили домой и русские. Ежи Володыевский вез на Русь более двухсот человек разных специальностей. Ткачи, стеклодувы, краснодеревщики… всех и не перечислить. А поскольку выкупал он не только мастеров, но и членов их семей, народу набралось изрядно. Но люди соглашались. Лучше отработать свой долг на Руси и вернуться домой, чем жить в рабстве у турок. На Руси-то, говорят, христиане живут, только странные. Справа налево крестятся, как неучи какие… Маленькому рыцарю хотелось поскорее вернуться домой. Да, ему нравилась война. Лететь вперед на коне, побеждать, рубить врага… Но и дом манил к себе. Жена, дети, школа, в которой он занимал почетное место наставника… Старость? Скорее, зрелость. * * * Софья быстро проглядывала корреспонденцию, когда к ней постучался Федор. – У Шан вернулась. И чего ее в этом монастыре до зимы за ногу не привязали? – с раздражением подумала Софья. Хотя такую привяжешь… – Ты ее встретил? – Да. – А от меня что надо? – Соня, пока Алешки нет, ты ведь главная… – Это громко сказано. – Мы просто хотели пожениться пораньше. Софья почувствовала себя так, словно все зубы разом заболели. Вот ведь… с-стерва. Приехать не успела, а уже за свое. – А креститься кто будет? – Она хоть завтра готова. – А имя? – Сказала, что ей имя Мария нравится. – Нравится – пусть крестится, только лучше не Марией, а то от Маш не продохнуть. Пусть другое выберет, чтобы путаницы не было, пусть принимает нашу веру, обычаи… Федя, тут я не возражаю. А вот со свадьбой придется подождать. – Почему? – Какая свадьба, когда Алешка воюет? Ты что – хочешь жениться без брата? – А какая разница? Жить-то нам? И Шан рада будет, ей без меня жизнь не в жизнь… – Фе-дя… Когда Софья говорила таким тоном, брат понимал, что лучше помолчать. Уши ему еще были дороги. – Я не против вашей свадьбы, если ты без сантиментов объяснишь, почему ее выгодно устроить сейчас. Когда царь воюет, и мы все вынуждены экономить. Летом, хотя свадьбы лучше справлять осенью. Да и Алешка обрадуется, если ты его дождешься. Итак?