Каких усилий Антонии стоило не расхохотаться - знала только она сама. А еще она бы знала, что сказать таким благодетелям, в пору своего голодного детства. И ни единого слова из этой речи в священных книгах не было. Предлоги, разве что! Но говорить вслух Антония ничего не стала. И попросила разрешения остаться дома и почитать книги, данные ей в храме. Все же неловко надолго задерживать такую ценную литературу... это не библиотека. Ритана Розалия подумала - и согласилась. Действительно, дело полезное.... И опять же! Возьмешь девчонку с собой, а она и делать-то ничего не умеет, будет чучелом в углу сидеть... нет, ни к чему. Ритана взяла себе на заметочку потом расспросить племянницу подробнее, а может, и поучить чему. И отправилась в Комитет вместе с дочками. Антония честно читала. Часа полтора. Потом повторяла молитвы, как попугай. Потом довела себя до зубной боли и зеленая, вышла в столовую. - Ритана, да на вас лица нет! - ахнула Рита. Антония помассировала виски. - Погода, наверное, поменяется. Так давит, и давит... - То-то вы вся бледненькая. Может, вам прогуляться пойти? Ритана? - Пожалуй, - задумалась Антония. - Далеко я не пойду, страшно, а вот по улице пройтись можно. Туда и обратно, может, хоть развеюсь? Со стороны слуг возражений не последовало. Антония вышла из ворот особняка, огляделась - и решительно зашагала в тот конец улицы, в котором уже побывала недавно. К двадцать пятому дому. Ей срочно требовалось пообщаться с кем-то нормальным.... *** Синьора Луиса была в магазине. Звякнул колокольчик, она подняла глаза от большой книги и увидела на пороге Антонию. Ухмыльнулась. - Пришла? Ну, заходи, гостьей будешь. - Благодарю, синьора, - Антония прошла внутрь, стараясь ничего не задеть и ни за что не зацепиться. Сложно, конечно, но попробовать надо. Старуха фыркнула. - Было б за что благодарить. Воздух не купленный. Чая налить? - А можно? - уточнила Антония. - Чего ж нельзя? Проходи, садись. Может, заодно и старуху сплетнями потешишь... - Да разве ж вы старуха? Синьора? Попытки Тони польстить были пресечены взмахом сухой ладони. - О себе я и сама все знаю. Не мети хвостом, рассказывай. Тошно тебе у Араконов? - Душно, - согласилась Антония. - Понимаю, они хорошие, добрые... - Да только шапку из доброты не сошьешь. Даже на заплатки не пустишь ту доброту. Антонии вдруг стало легко и уютно. - Моя... бабушка говорит так же. - Бабушка? - Ну... кто-то вроде того. - Мяу, - раздалось и темноты и на свет вышел здоровущий кот. С кошачьей легкостью прошелся по столу, не скинув ни единого предмета, посмотрел на Антонию. - Хорош! - искренне восхитилась девушка. Кот был дворянином. То есть - властителем подворотен и помоек, явно. Совершенно не породистым. Но зато обаятельным. Серо-бурым, большим, пушистым и мордастым. Умные желтые глаза смотрели в лицо Антонии. - Синьор Мендоса, - представила его хозяйка. - Маркус Мендоса. Антония протянула коту руку. - Укусит, - предупредила хозяйка. Но вместо этого кот обнюхал предложенные пальцы, мурлыкнул - и потребовал, чтобы его почесали за ухом. - Ишь ты.... - Меня коты любят. Вот собаки - те не очень, - созналась Антония. - Темный источник... - Ах, ну да. Я и запамятовала. В это Антонии точно не верилось. Запамятовала она! А еще снег вверх пошел! И маргаритки на деревьях расти начали... забавно. Она синьору Луису видела-то второй раз в жизни. Но уже почему-то испытывала к ней симпатию. Вряд ли взаимную. Кот прыгнул к Антонии на колени и устроился там уютным клубочком. И замурлыкал. - Так почему ты к Араконам приехала? - осведомилась женщина, ставя на стол чайник. - Так я еще не говорила. - А ты скажи? - А что меня ждало в провинции? - пожала плечами Антония. - Я и так с трудом выживала, отец, считай, все, что мог - пропил. А как дальше... - А в столице, значит, лучше будет? - Не то, чтобы намного лучше. Я понимаю, что в Римате тротуары медом не намазаны, и молочные реки по улицам не текут. Но шансов у меня здесь таки больше. - Ну... врешь ты неплохо. Так что шансы есть. - Я? Вру? Правда, возмущалась Антония не слишком качественно. Сложно разыгрывать дурочку перед умным человеком. - А то я не вижу. Фу-ты, ну-ты, табуреты гнуты... это перед Араконами ты милую девочку разыгрывать можешь, им происхождение задумываться не дает. А я-то все вижу... и глаза у тебя сообразительные, и повадки... ты не в благородном обществе росла. Верно? Антония перестала притворяться и позволила себе расслабить спину. - Все верно. Меня просто научили... играть. Копировать тех, кто рядом, подражать... - Это видно. Антония напряглась. - Всем видно? - Ну, не знаю. Мне видно было, а уж насколько оно всем остальным... может, если человек и приглядится, тогда понятно станет. Но Араконов можешь не бояться. Ему на все плевать, лишь бы солнышко светило, Розалия слишком озабочена своим происхождением, все ей чешется кому-то доказывать, какая она вся из себя ритана, а девчонки еще маленькие. Им бы по парням да по балам... дурешки. Там тебя точно не разоблачат. - Это хорошо, - вздохнула Антония, и уже не жеманясь, отпила чай из чашки. - Хорошо... только вот от кого ты сюда сбежала? - Ни от кого. - И снова врешь. Видно же... и еще как видно! - Правда? - погрустнела Антония. - Мне - видно. Но у меня и у самой... Антония подцепила на коже ладанку, которую ей нашептала Долорес, оттянула. Пригляделась. - У вас тоже темный источник. Но непроявленный, верно? - Верно. Мать погуляла, да очень удачно. Вот и досталось. Уметь ничего не умею, да и учиться неохота, слишком уж хлопот много, а радостей мало. Но кое-что разглядеть могу. И что ты боишься, и что маскируешься... а для чего? - Чтобы от меня люди не шарахались? - И не станут, не рассчитывай. Девок много, а темных источников, да еще проявленных - единицы.