А военные выполняют приказы вышестоящих. Исключение есть лишь одно – преступный приказ. К примеру, убийство гражданских лиц в невоенное время. Да и в военное время тоже есть вещи, которые марают человека, подобно блевотине. Только это уже не отмоешь. Вот тут – на дыбы и рубануть сплеча, а там уж пусть государь рассудит. Но не в данном случае. Маша знала, на что идет, она сама согласилась, она рисковала… ради чего? А ради того, чтобы вернуться к себе в Березовский и зажить спокойно со своей странной, но любимой и любящей семьей. Братья, сыновья… Муж? А вот про мужа Мария Ивановна молчала. Только один раз, когда они ехали в Москву, высказалась, горько и определенно. Саша вспомнил, как подшутил тогда… – Не волнуйтесь, Мария Ивановна, найдет император вам супруга, не останетесь век вековать… И жесткий ответ: – Потому и волнуюсь. – Не хотите замуж? – Александр Викторович, в замужестве каждая женщина ищет свое. Кто-то, как плющ, обвиться вокруг дерева – и придушить. Кто-то ограду от мира – как в тюрьме. Кто-то опору, чтобы ходить с палочкой. – А вы? – Доверие. Потому что ошейник и поводок, под любым соусом, для меня блюдо несъедобное. Я не смогу жить с человеком, который будет меня ограничивать. – Даже если вам будет угрожать опасность? – Я не бессловесная скотина. Сергей Никодимович был идеальным супругом, потому что понимал это. Мы могли поговорить, найти общий язык, выработать стратегию… кто еще будет со мной так же считаться? – Не знаю. Это сложно… – Вот. Я не спорю, у большинства мужчин здесь и сейчас прописано, что женщину нужно любить, лелеять, холить, защищать… Это чудесно. И этому можно только порадоваться, позавидовать… но как быть, если ты не вписываешься в эти рамки? – Вам сложно, Мария Ивановна. – Мне – никак, Александр Викторович. Мне просто будет – никак. Не стоит начинать отношения, если не хочешь закончить их… тюрьмой. – Да, вы не выживете в неволе. – Нет жизни в плену, – напела Маша. И улыбнулась. – Да, для меня жизни не будет. Вот и решал сейчас в ночи отставной генерал-губернатор сложную дилемму. Что хуже? Позволить любимой женщине рисковать собой – с риском потерять ее, ведь не всегда можно успеть. Или ограничить, запереть и понимать, что тебя за это никогда не простят? Что лучше? Что хуже? Неизвестно. Как же хорошо и просто с другими женщинами. И как все сложно с этой. Единственной… Или это так для каждого мужчины? Или только с одной женщиной в мире? Той самой, что тебе Богом предназначена? Благовещенский сидел на стуле, смотрел на спящую девушку и думал, что в мире все ужасно сложно. И ведь не мальчик уже, несколько войн прошел, женат был, дочь похоронил, а вот сидит, и мысли как у влюбленного сопляка. Как так получается? Женщины, милые, что вы с нами делаете? Нет ответа… Только насмешливо улыбается в окошко луна, подмигивает круглым золотым глазом, насмехается. Она тоже – женщина… Глава 5. Сказки без развязки – Мария Ивановна, я от вас подобного не ожидал. – А уж я-то как не ожидала… Я лежала в кровати. Вульгарно и пошло, обзаведясь литром свежих соплей. Да, вот такая вот я. Сначала меня везли в карете, продуваемой всеми ветрами, потом раздели и потащили, потом в одном нижнем белье я скакала по холодной лаборатории, по полу, который был выложен плитами. Конечно, ноги замерзли, просто я на адреналине ничего не чувствовала, но организм-то остывал? Потом еще пока домой доехала – и сразу отключилась. Мне бы хоть ванну горячую, сто грамм «наркомовских», я бы, может, и вытянула. Ан нет. Сил потрачено было много, нервов тоже, меня просто свалило, где сгрузили. Вот и результат. Сопли бахромой, слюни пузырями, и говорю я как потомственный француз – с таким прононсом, что любой врач сразу гайморит поставит. А то и что посерьезнее. А простуда, чтоб вы знали, единственная болячка, которая вообще никакой магии не поддается. Только отлеживаться, только терпеть. Чай с малиной, носки с горчицей, сок алоэ в нос… И – лежи. Романову это, мягко говоря, не понравилось. Но я не притворялась, я всерьез обсопливилась. Тащить меня в таком виде к государю – жестоко. Да и вообще… Его величество в положение вошел, разрешил отлежаться неделю, вот я и лежала. Играла с мелкими, отдыхала, старалась не думать о плохом. – В этом вы все, женщины. Справиться с такими трудностями – и свалиться от дуновения ветерка, – продолжал выговаривать мне Романов. Император – это другое, а Игорь Никодимович работал. У него дела, от моего насморка не зависящие. Для меня эти дела начались к полудню следующего дня, когда я все-таки проснулась, чувствуя себя полностью разбитой, и выползла в гостиную. Ваня и Петя пока еще лежали, порча по ним ударила крайне тяжело. Но Романов прислал своего мага воды, тот обещал поработать с мальчишками и все исправить. По его словам, будь у парней хоть какие-то зародыши магии, было бы куда как хуже. Порча калечит и корежит магическое ядро – для начала, а тут ей калечить было нечего, просто ребята начали терять жизненные силы. Как воду откачивали из системы. Не надо ничего чинить, восстанавливать, сплетать заново, надо просто наполнить систему водой – и та отлично заработает. Это маг обещал сделать за ту же неделю, а пока пусть мальчишки полежат в кроватях. Я не возражала. Что до всего остального… – Как вы додумались до такого решения? Я честно рассказала Романову про все, что сотворила. По результатам моей деятельности оказалось, что я сильно перестаралась. В наличии оказалось два трупа. Один – тот, кто меня тащил в лабораторию, переборщила я. Слишком сильно огрела, или пришлось неудачно, не приноровилась еще. Но кто ж знал, такой лось – и такой хрупкий! А еще говорят, мужчины – сильный пол! Не выдержал тот пол моей тяжелой поступи. Второй – тот, кого сначала обожгло кислотой, а потом еще и молнией дернуло. Еще двое – с кислотными ожогами, это больно. Доктор – с ожогом роговицы. Амулет у него был, и зрение у него восстановится, ему повезло. Но ни один амулет не рассчитан на горящий магний, вот и получил, подонок. Да, гений. Но гений, лишенный чести, совести и моральных тормозов, – это выродок, которого надо уничтожить как бешеную собаку. Его ведь ничто не ограничивает. Стоит вспомнить доктора Моро…[7] Здесь Уэллс еще не написал свою книгу, самой, что ли, постараться? Или не стоит? Ладно, об этом я потом подумаю, а пока…